"Сергей Петрович Бородин. Молниеносный Баязет ("Звезды над Самаркандом" #3)" - читать интересную книгу автора

Но Василий был добр к мужским беседам.
- Пожалела?
- Жен наших, что по одной живут! - удивленно и словоохотливо повторил
Шеремет, возбужденный ездой, необычными гостями и тронутый простотой
великого князя.
- От жадности они, что ль, по стольку-то жен набирают... - поддержал
беседу Василий.
- А я разумею, от слабости. Как, бывало, жил в Орде, нагляделся: не
крепкие мужики. Право, нет, не крепкие. Оттого у них и жен по многу - на
одну сил надо больше, одну от избытка сил любишь. А когда их не одна, к
ним можно и с малой силой пройтись: они новизной влекут, переменой
тревожат. А когда в тебе сила полна, ее попусту тревожить незачем, она
сама тебя туда погонит. Я так примечаю: коль слаб мужик, тогда ему новинка
нужна, чтоб тревожила.
- Эх, Шеремет, Шеремет!.. - вздохнул Василий и пошел назад в терема,
распоряжаясь Тютчеву: - Приглянь, как их разместить. В монастырь бы их на
постой, да нехристи. Видно, уж тут приветим.
- Челяди с ними много.
- А челядь на гостиный двор спровадь.
Ободренный благорасположением Василия Дмитриевича, Шеремет не
отставал и сказал Тютчеву:
- Как ехали, царица поговаривала: будь, мол, хан этот Тимур не столь
далеко, Тохтамыш искал бы его помощи против Едигея, а как ныне Тимур в
далеком походе, Тохтамышу не на кого, кроме Москвы, опереться; кроме негде
любви искать.
Василий ответил за Тютчева:
- Да уж... наша любовь накрепко при нем.
Тютчев улыбнулся, но Шеремет от души поддержал:
- Воистину, государь, воистину!
Тютчев, стесняясь, что Василий не отсылает Шеремета прочь, сам
решился:
- Глянь, Афанасий, как их устраивают. Гости ведь. Не обидели б чем
невзначай.
Едва Шеремет отстал, Василий спросил Тютчева:
- Что там у них, в Орде, нынче?
- В Тохтамышевом обозе и мои люди прибыли, да ведь не поспел
расспросить: не мог сразу отозвать их от обоза.
- Тимур этот нынче в походе. Далеко пошел. Надо б позорчей
вглядеться, каковы там дела, ведь они с тылу у Орды, от них Орда либо
крепче, либо слабже.
- Там мои люди сидят, шлют вести при случаях.
- Каковы люди-то?
- Люди ремесленные, торговые. Есть и в Гургене, и в Букаре, и в самом
ихнем Сумарканте. А передают через Гурген: там наши торгуют.
- О войне, о походе, обо всяком этаком вестей у нас довольно. А вот
чему они учены, в чем ихняя душа, этого не ведаем. Чего ради народ
воинствует?
- Ради чего? Хан небось заради добыч, а народ заради послушания.
- Не то, не про то говоришь. Народ виден, когда созидает, а не когда
рушит. В чем их созидание?