"Сергей Петрович Бородин. Молниеносный Баязет ("Звезды над Самаркандом" #3)" - читать интересную книгу автора

и, мизинцами с нарочитой небрежностью встряхнув кружева на воротниках,
последовали к выходу на любезном расстоянии позади посла.
Ушел, высоко вскинув горбоносую голову, королевский секретарь,
неуверенно ступая усталыми ногами и при каждом шаге взмахивая рукой, будто
не по зале шел, а спрыгивал по лестнице.
Только король остался, не шевелясь, один.
Он смотрел в окно, где зеленоватое небо слегка заслоняли, грустно
покачиваясь, вершины больших деревьев.


3

Весеннее утро взглянуло прозрачной синевой из-под белой пушистой шали
на заснеженную Москву.
В трапезной палате великого князя Московского погасили свечу на
столе, с которого слуги убирали остатки заутренней трапезы.
Василий Дмитриевич приостановился на лесенке, услышав во дворе
неурочный скрип ворот, многоголосый говор и хруст полозьев на наледи.
Кто-то въезжал на великокняжеский двор. Но сквозь заледенелое окно двор не
был виден.
Василий сошел на несколько ступенек ниже и по мохнатому домодельному
ковру неслышно прошел в сени, откуда и глянул через стекольчатое оконце во
двор.
Весь двор, оказалось, заполнен людьми. Слуги еще держали факелы, уже
неуместные среди белого, светлого утра. Вдоль стен стеснились Васильевы
стражи, а среди двора остановились приземистые крутые возки и вокруг
возков, спешившись, топтались ордынцы в лохматых малахаях. Трое московских
бояр в длинных шубах и стоячих шапках высились возле крыльца, а из возка,
барахтаясь в просторных тулупах, вылезали двое юношков. От другого возка к
хоромам уже шла низкорослая женщина, шла вразвалочку, выпятив живот и
раскачивая курносое, непомерно щекастое лицо.
- Чтой-то за валенок шествует? - спросил Василий у появившегося
Тютчева.
- Из сокровищницы Тохтамыш-хана государыня, по имени Башня Услад.
- Кхе!.. - хмыкнул Василий.
- Москве на сбереженье прислал Тохтамыш-хан двоих малолетних
царенышей и сию младшую из жен, самую любезную ханскому сердцу.
Тут же, опахнув всех морозной свежестью, ввалился гостейный пристав
Шеремет, прискакавший впереди ордынского обоза, коему выезжал навстречу к
заставе.
Он, поклонившись Василию, поклонился Тютчеву:
- Вот, встрел. Привез. В полном здравии.
- Благодарствуем! - ответил Тютчев.
- Царица, батюшка, брюхата, а поворотлива. И разговорчива вельми.
Любопытствовала по дороге, по многу ль наши бояре жен заводят. А как
заверил я, по одной, мол, очень она наших жен пожалела: "Что за жизнь им,
когда они живут по одной!"
Тютчев покосился на великого князя и насупился было: неуместно
попусту язык распускать в сенях у великого князя, да еще при самом при
нем.