"Сергей Петрович Бородин. Молниеносный Баязет ("Звезды над Самаркандом" #3)" - читать интересную книгу автора

Темные истертые плиты мостовых по-зимнему звонко вторили стуку
каблуков, подков и копыт, всей дневной стукотне торгового города. Но
сквозь плотную городскую толчею нет-нет да и просачивалась сюда простая
пастушеская песенка.
Как первая поросль трав, как запах наволгшего снега гор, как стаи
перелетных птиц, высоко над Сивасом проносящихся из лесов и с озер Африки
к родным гнездовьям на север, так тонкая жалоба зурны казалась непременным
признаком весны, и весна без зурны не могла быть полной.
Близилась весна, пора густых первых дождей, что смоют снег с
перевалов, и дороги откроются, в город придут караваны, издалека доберутся
сюда долгожданные люди - купцы, гости, - новости.
Но радость весенних предчувствий мешалась с тревогой, ибо поздней
осенью прошел слух, будто несметные полчища степняков уже движутся на
Багдад, а сам их вожак точит меч в Арзруме, откуда расходилась о нем
дурная слава, никому не суля ни мира, ни милости. Вскоре перевалы
закрылись, завалило их снегами, заволокло туманами, и мнилось: все
опасности так и останутся навсегда по ту сторону гор; мечталось, что
весной придут, как искони бывало, караваны с востока - из Колхиды, из
Ирана, из стран, славных искусными ткачами и чеканщиками, где тверды руки
и зорки глаза серебряников, где быстры пальчики иранских ковровщиц. А
подале тех базары Китая, откуда, было время, везли сюда шелка и фарфор,
бронзовые зеркала и яшмовые браслеты, бумагу и стекло, золотые узорочья и
малахитовые ларцы, и когда случалось такому каравану явиться, наперебой
кидались купцы, спеша захватить все эти диковинки, на которые всегда был
спрос и которые никогда не падали в ценах. А через те же ворота приходили
в Сивас еще и караваны из Индии, приносили парчу и ситцы, благовония и
тисненый сафьян, драгоценные камни и жемчуг...
Но поперек тех путей растеклись полчища Тимура, и уже не первый год
сивасские купцы ищут окольных дорог к далеким манящим базарам. Многие из
дальних базаров растоптаны конницей нашествия, не стало там ни славных
мастеров, ни добрых изделий, а где и осталась жизнь, там хозяйничают,
владеют и товарами, и караванами купцы Мавераннахра - самаркандцы,
бухарцы.
Древний Сивас на своем веку насмотрелся на всяких властителей
вдосталь, много претерпел тяжких бедствий, нашествий, разорений. Знавал
прославленных тиранов и владык, но знавал и мудрецов и зодчих. Слышал
грохот нетерпеливых разрушений и галдеж грабежей, но взирал и на
молчаливый труд созидателей. Тяжелые камни нынешних стен, гладко отесанные
стародавними каменотесами, прежде были стенами других домов и храмов
богатой, крепкой Себастии, города могущественной Византийской империи,
владевшей в те века десятками таких городов, богатых и знатных. Но и
государства дряхлеют, и ныне под стенами великого, вечного
Константинополя, у самых ворот священного Царьграда, стоит Молниеносный
Баязет, замахнувшись кривым ятаганом над самым сердцем Византии, готовый
ударить и рассечь сердце, царственно бившееся тысячу лет.
Древний Сивас видел, как на смену византийцам и строгим сельджукам
ввалились сюда монголы, камень по камню разметали храмы, жгли костры
внутри дворцов, а колодцы, вырытые еще вавилонскими рабами, завалили
телами мирных людей. Но город пережил монголов, из разметанных камней
сложил новые стены и опять поднялся, как и после прежних бедствий, когда