"Сергей Петрович Бородин. Молниеносный Баязет ("Звезды над Самаркандом" #3)" - читать интересную книгу автора

тюбетейки, Мирза Искандер весело согласился:
- Что ж... Когда поведут!..
И еще прежде, чем правитель поспел дойти до своей двери, Мирза
Искандер ушел через другую дверь во двор к своему коню, звеневшему
серебром цепочек, свисавщих с уздечки, тоже искусно украшенной серебряными
бляхами, которую царевич ухитрился заказать заочно на базаре, отдав для
этого браслеты своих жен, и отлично исполненной русским кузнецом Назаром.
Не дав слугам подсадить себя, Мирза Искандер легко и шаловливо сел в
седло.
Его окружили и, едва он тронулся, поехали следом пятеро слуг - двое
своих, в таких же, как на царевиче черных ферганских халатах, и трое
приставленных от Мухаммед-Султана, облаченных в тусклую самаркандскую
домотканину, уже изрядно потертую ремнями поясов: Повелитель Вселенной не
любил, чтобы воины красовались убранством, если они не в походе, не в
битвах, а только на дальних караулах. Стоять же в стражах самаркандского
правителя, когда сам Тимур находился в таком далеке от Самарканда, по
мнению Тимура, означало то же, что нести дальний караул. И правитель,
памятуя это, не допускал никаких поблажек воинам, лишенным счастья и чести
пойти в поход. Да и воины-то здесь были - либо обноски великого войска,
уже негодные для новых битв, обессиленные ранами ли, возрастом ли, либо
собранные из глухих областей невзрачные, пожилые земледельцы, неловкие в
походных делах.
Мухаммед-Султан, увязая, оскользаясь и торопясь шел по растаявшей
глине через сад к достраивающемуся зданию, которое так хотелось ему
завершить до отъезда и которое послушно росло и становилось красивее, чем
он задумал. Одно это из всех его дел наполняло сердце радостью и гордостью
счастливого завершения.


ГЛАВА II

БАНЯ

1

Грузная тяжесть зимних снегов еще лежала на горных хребтах. Но по
предгорьям кое-где уже проглянули прогалины, и пастух заиграл свою песню
на дудочке. Его озябшие, непослушные пальцы тупо толклись по желтой
тростинке зурны.
Жалобный напев, как бы мерцая на ветру, порой доститал до гор, до
перевала, до тех скользких троп, где даже самые нетерпеливые и удалые
путники еще не дерзали ступать по оледенелым карнизам над безднами.
Напев долетал и до приземистых, словно прижатых к земле зимних
селений, притулившихся во впадинах предгорий вокруг Сиваса. Долетал и до
самого города Сиваса, где над могучей толщей крепостных стен несли караул
окованные броней воины султана Баязета.
Пришла весна, и еле внятный, дальний напев пастушеской дудки нежил и
тревожил жителей Сиваса, как всегда волнуют и нежат человека первые знаки
весны, хотя ветер, сползая с гор, еще по-зимнему холодил камни узких
горбатых улиц.