"Игорь Боровиков. Час волка на берегу Лаврентий Палыча " - читать интересную книгу автора

секретаршу-машинистку из той же больницы, которая мне представилась, как
Фати. Потом то я узнал, что ее звали
Фатиха. Так она, помнится, говорит в койке, между траханьем: "Месье
Олег, (она меня даже в койке звала "месье") арабы все такие саль, саль,
саль (грязные, грязные), я их терпеть не могу. Я всю жизнь любила только
европейцев, а муж у меня был немец!"
- Немец? - заинтересовался я, - как же его звали?
Она смутилась и говорит: "Махмуд" И тут же быстро добавила: "Но мама у
него была немка". Оказывается, бабенка просто не знала ни одного немецкого
имени.
А с Фатмой Зарой я пережил одно незабываемое приключение. Дело в том,
что квартиру для любовных утех уступил мне на несколько часов
Джафар, мой новый алжирский приятель студент. Жил он в огромном старом
чисто парижского стиля здании с множеством внутренних лестниц, в самом
центре на рю Изли, которая тогда, кажется, даже еще не была переименована в
Ларби бен Мехди. И вот поднимаемся мы с
Фатмой Зарой в его квартиру, ключи от которой позвякивают у меня в
кармане. Вдруг, гляжу, по соседней лестнице, соединенной с нашей общими
внутренними окнами, крадется человек и явно нас выслеживает.
У меня, помнится, все опустилось. Ну, - думаю, - абзац, дотрахался.
Конечно же, это кто-нибудь из советского посольства! Если бы такое
случилось сейчас, то я бы точно коньки от страха отбросил. А об хоть
каком-либо стоянии и речи бы идти не могло. Однако мне тогда и 28 лет еще не
стукнуло. Самый возраст! Так что, как только мы оказались в квартире,
выкинул я тут же из ума эту крадущуюся фигуру и все сразу встало и поехало
туда куда надо. Помнится часа четыре мы с ней кувыркались, позабыв обо все
на свете..
Следующие же пару дней я специально туда ходил, чтобы найти того
мужика, и нашел. Оказался он охранником греческого посольства, которое в
этом самом здании и находилось. А в Греции в те годы правила военная хунта
так называемых "черных полковников". Так охранник, видимо, увидел нас,
постоянно озирающихся, и решил, что мы, блин, террористы и хотим в его
посольство бомбу подложить в знак протеста против военной диктатуры...
Да там, Шурик, и покруче были дела. Правда, только мысленные. В
мыслях-то я до мельчайших деталей продумал, как из этого Алжира слинять в
Италию. Рейс там Алиталии в Рим почти в одно и то же время происходил, что и
рейс Аэрофлота в Москву. Я и договорился с тем самым алжирским
студентом-друганом, который мне квартиру для траханья предоставлял, что,
мол, он оформится на Италию, а я на
Москву. А в последний момент уже в зале отлета мы с ним в сортире
посадочными талонами поменяемся. Я улечу в Италию, а он просто вернется
домой, сказав, что улетать раздумал. Мало того, этот парень, Джафар, даже
отказался принимать от меня какие-либо бабки за такую помощь. Заявил, что
это - его гражданский долг.
Таким образом, все было готово к уходу за кордон, а он не состоялся,
ибо объявилась к тому моменту в моей жизни Вика, за что я ей безумнейше
благодарен. В тысячу раз больше, чем за то, что сделала меня москвичом. С
ужасом представляю себе реально существующую в каком-то измерении
виртуальную ситуацию, где я этот дурной сон действительно выполняю и
оказываюсь в 1968 году в Италии без малейшей надежды вернуться домой. И не