"Игорь Боровиков. Час волка на берегу Лаврентий Палыча " - читать интересную книгу автора

панымаишь? Я же никогда бразылок нэ трахал! Такой жэнщин, слушай! Я на ней
женус!
- Так она, ж, - отвечаю, - в два раза тебя старше. ей же уже хорошо за
сорок!
- А зато статус имеет. Она - канадская гражданка. Я на ней женус и тоже
буду статус ыметь, - весьма резонно возразил Картуз, и я понял, что крыть
мне совершенно нечем...
... Естественно, два месяца спустя, в конце сентября 1993 года, я был
почетным свидетелем, а, заодно, и переводчиком, на свадьбе канадской
гражданки бразильского происхождения Нормы да Силва 44-х лет от роду и
израильского гражданина Василия Степановича Картузова в полной красе
27-летнего возраста. Еще до церемонии мне пришлось изрядно потрудиться
толмачом, ибо Васек, вдруг, вздумал грозить супруге смертию, ежели она ему
будет изменять. Вот, только, долго не мог решить: убьет он ее холодным,
огнестрельным оружием, или замочит голыми руками.
Долго слушавшая нас Норма, наконец, потеряла терпение и сама выбрала
себе способ умерщвления, сказав томно: Дига-лье, кэ ми трепи атэ а морчи!
Что буквально означало: "Скажи ему - пусть меня до смерти заебет!" На что
жених тут же восторженно согласился, издав радостное: гы-гы-гы!
Затем было то, что называется "свершением акта гражданского состояния",
который, хоть и шел по-французски, удивительно напоминал наш совковый обряд
в каком-либо дворце бракосочетания. А потом мы все вместе поехали по
Сан-Дени в португальский квартал, где обосновалась бразильская колония
Монреаля, и где я сам в то время проживал.
Норма жила недалеко от бара Копокабана, и его завсегдатаи заполнили
квартиру молодоженов. Сначала, конечно, все танцевали под бесконечные
бразильские самбы. Но в какой-то момент, вдруг, возникло желание послушать
музыку противоположной брачующейся стороны.
Я уж не помню, кто подсказал, но, точно не я. Мне это на хрен не надо в
такой компании. Я русскую музыку только с нашими людьми могу слушать.
Причем, исключительно в расслабленном состоянии, сидя в удобном кресле, и
под хорошую водочку с классным закусоном. И чтоб рядом душевный человек
присутствовал, которого можно было бы схватить за грудь и прорыдать.
"Прродали нашу Р-р-оссию, ссуки рваные!!!" А он бы мне в ответ: "Суки
рваные! Нашу Рр-россию-то продали!" И чтоб при этом обоим нам горючими
слезами залиться за проданную Россию. Вот это, я понимаю, - кайф! А там у
Нормы такого нашего человека ни под одним столом не валялось! Так что
русскую музыку я ни потребовать, ни предложить не мог никак.
А потребовали "музика русса" завсегдатаи бара Копокабана, и мне
пришлось ее срочно искать среди Васькиных кассет. Ноблесс, бля, оближ! Нашел
одну, поставил, что совсем не к месту оказалась Викой
Цыгановой, которая запела: "Колыма-Колымушка! Магадан и далее..." И
весь этот веселый копокабановский народ лихо засамбовал, виляя задами, под
такой отвязной мотивчик: Из динамиков лилось:
Вся в наколках земля, петли райских дорог,
И морозы звенят, как подковы сапог.
От весны до весны убежать не успеть,
Здесь тяжелые сны, да веселая смерть.
А чистые душой дети Бразилии: белые, черные, мулаты, - все свободные,
добрые и радостные оттого, что Господь сподобил им просто и весело жить на