"Игорь Боровиков. Час волка на берегу Лаврентий Палыча " - читать интересную книгу автора

Тем более, что Толян с Серегой были не простые беженцы, вроде там
русаков из Казахстана или Прибалтики, коих хоть пруд пруди, а жертвы самогС,
как они утверждали "антисэмитызьма". Правда, фамилия Сереги была Панасюк, а
отчество Тарасович. Толяна же фамилия была не менее библейская - Хрименко.
Отчество - Иванович. Носы при этом у обоих были сработаны топором, рожи -
квадратные и по гениальному русскому определению кирпича просили. А
пострадали оба от антисемитов, да еще как. Тем, кому довелось, как мне, по
долгу службы, читать представленные на беженство истории их преследований, в
ужас приходили. И как один думали: Вот они, антисемиты-то, что творят!
Первый раз мы встретились с Васьком в Журавлике в середине июля.
Я там работал уже вторую неделю, и наша комнатушка переводчиков
сопровождения находилась прямо при входе. Увидев меня, Картузов обрадовался,
как родному и тут же рассказал под секретом жуткую историю. Секрет был от
Толяна с Серегой, а то, мол, братва засмеет.
История действительно оказалась страшноватой. Вот она - цитирую
Васька дословно:
- Слушай, какой я косяк спорол, какой косяк! Панымаишь, ночами, когда
пацаны в хлебопекарню уходят, я дэвачек с Сан Катрин домой привожу. А нэделю
назад такой, слушай, дэвочка снял! Волос - баландынка, нога дылинный. Такси
взял, она меня в машине цылават начала. Домой прыехали, в комнату вошли, она
миня цылует, обнимает, а я ей руку под юбку. А там, слушай!!! (Тут Васек
сделал такие страшные глаза, что аж мне самому стало не по себе):
- А там, слушай, елда до колен! Я ей спрашиваю: Ю - лэди?
- Нэт, - отвычает - ай сэр!
- Я ему говорю, - вот этот нож выдишь? Сичас тэбя, блин, рэзать буду!
Слушай, как он рванул, только я его и видел! Слушай, какой здэс народ,
савсэм с ума сошел!
Я тут же собрался прочитать ВаськЩ лекцию о западной сексуальной
терпимости, о трансвеститах, которых здесь положено холить и лелеять.
Собрался, но не успел. Именно в этот момент ко мне нагрянула с визитом
клиентка, просительница статуса беженца, не обслужить которую по высшей
категории я не мог никак. Ибо сия клиентка была Танюша. А та мне очень
хорошо платила за каждый чих. И посему я (продажная душа!) бегал перед ней,
как говорится, на цырлах.
Объявилась же она в Монреале аккурат в том июле 93 года.
Шикарнейшая тридцатилетняя москвичка, да в таких нарядах, что я аж
крякнул. А еще при этом, говоря языком новых русских, рыжней с брюликами
обвешана, как новогодняя елка. Приехала, сняла номер в
"Холидей Инн" за триста баксов в сутки, пришла к мэтру Ганьону,
представилась Танюшей (именно так и сказала: my name is
Taniusha) и на весьма сносном английском объяснила:
Я, мол, беженка. Прошу предоставить убежище от сексуальных
домогательств господина Хазбуллатова. Он грозится меня убить, если я не
вступлю с ним в интимную связь, а поскольку мои жизненные принципы не
позволяют вступать в половой контакт с лицом не соединенным со мной
супружескими узами, то я, естественно, категорически отказалась. Так он,
чтобы мне отомстить, нанял чеченских киллеров, но друзья предупредили. Я
бежала, а теперь могу спастись только здесь в Канаде, ибо везде в другом
месте они меня найдут и уничтожат.
Адвокат опешил, поскольку не знал ни кто такой Хазбуллатов, ни кто