"Игорь Боровиков. Час волка на берегу Лаврентий Палыча " - читать интересную книгу автора

бутербродом. Как-то звонит мне и спрашивает, что я делаю.
Узнав, что ничего особенного, говорит: "Зайди ко мне, у меня для тебя
есть подарок. Только бутылку захвати".
Прихожу к ней на Ракова и вижу смазливую, вертлявую девицу лет
девятнадцати. Мы сидим, тихо выпиваем, болтаем о том, о сем, потом зачем-то
Алиса идет на кухню, я увязываюсь за ней и совершенно между делом
интересуюсь, где же тот подарок, который она мне приготовила.
- Как где? - удивляется, - ты, что, не видишь? Вон же сидит перед
тобой. Сейчас я вас в койку уложу.
- А, вдруг, не даст? - спрашиваю, ибо вечно во всем сомневаюсь.
- Как это "не даст"? Все давно обговорено, она уж подмытая сидит.
Я же сказала - подарок!
И действительно, пол часа спустя, мы с "подарком" уже во всю
кувыркались на алисиной кушетке.
Другой раз, помнится, как-то вдрызг пьяный сидел я в ее доме, когда к
ней пришла совершенно незнакомая мне дама.
- К-к-то эт-та? - спрашиваю, еле ворочая языком и тыча в даму нетрезвой
пятерней
- Это моя подруга Рита из Москвы, - отвечает Алиса.
Я с диким трудом артикулирую: А она ммне даст?
- Не знаю, отвечает Алиса, - спроси.
Причем, надо сказать, что весь этот диалог происходит в присутствии
самой дамы.
- Спроси ты, а я пока посплю, - говорю и засыпаю. Просыпаюсь - рядом
лежит голая, горячая и на все готовая дама. Алиса уговорила. А как же иначе,
ведь, я же попросил.
Вот такая была у нас с ней в те годы дружба и, естественно, что первый
же дом, куда я привел Машу после ночевки у Леньки Зелинского, был дом Алисы.
Тем более, так случилось, что именно зиму с 64 на 65 год Алиса жила большей
частью одна, ибо ее мама за это время несколько раз ложилась в больницу. При
этом, надо сказать, что наша с Машей совейско-итальянская пара не была
единственной. Сойдясь с ней и узнав, что у нее есть еще две подруги,
желающие завести un амоrе сon ragazzi russi, (сиречь, любовь с русскими
парнями) я тут же мобилизовал своих самых закадычных по факультету друзей:
Севу Кошкина и Гиви Сейфутдинова, которые, с моей подачи, совершенно жутко
запали на итальянских девочек: Анну Марию из
Неаполя и Терезу Джарра из Вероны. Похоже, это была единственная в моей
жизни удачно проведенная операция по сведению вместе человеческих судеб. То,
в чем Алисе не было равных.
В доме у нее функционировала эдакая громоздкая машина под названием
магнитофон "Днепр" с огромными бобинами, чья лента все время рвалась, и ее
склеивали уксусом. Мы их ставили, крутили ручки, и в комнате раздавался
незнакомый нам хриплый голос под рваные гитарные аккорды
Всего лишь час дано на артобстрел.
Все лишь час - пехоте передышка.
Всего лишь час, до самых главных дел,
Кому до ордена, ну а кому до вышки.
Эти слова и голос гипнотизировали. Мы уже знали тогда, что того, кто
так поет, зовут Владимир Высоцкий, но понятия не имели, что это за человек.
Хотя, Алиса, утверждала, что знает. Но, каждый раз толковала личность певца