"Игорь Боровиков. Час волка на берегу Лаврентий Палыча " - читать интересную книгу автора

- А, вот, если бы знал? - спрашивает меня моя совесть.
- Так, ведь, не знал!!!! - кричу я ей. А История сослагательного
наклонения не имеет. Господи, какое счастье, что я, действительно, никого из
них не знал, и сейчас имею право просто не принимать участие в подобной
дискуссии. Еще раз повторяю: Нет в Истории сослагательного наклонения_!_
Нет!!! А если бы было? А пошли вы все на хер со своими вопросиками!
Сослагательное наклонение истории - это единственное, что меня смущает.
В подлинной же, не виртуальной жизни, все было проще.
Где-то сразу после нового 1965 года мне домой вдруг позвонил незнакомый
голос. Представился инструктором нашего Фрунзенского райкома комсомола,
который находился в бывшем дворце
Белосельских-Белозерских на углу Невского и Фонтанки. Я долго не мог
понять, кто мог бы там мной заинтересоваться, и только когда пришел, то
понял. Человека, который встретился со мной, звали Анатолий
Сергеевич. Он с самого первого момента дал мне понять, что они знают
обо мне абсолютно все. Вплоть до того, где, когда, с кем и как я трахался
всю свою сознательную жизнь. Через пять лет я окажусь в
Алжире и там прочту книгу Орвелла "1984 год", а, читая ее, буду
постоянно вспоминать Анатолия Сергеевича, и верить, что они действительно
все это знали, или могли знать, если бы захотели.
Еще, помнится, он очень усердно требовал, чтобы я ему рассказал обо
всех иностранцах, с которыми дружил или просто имел какие-либо дела. Это
было мне совсем просто, ибо абсолютно никаких запрещенных законом дел ни с
кем я не имел. Кишка была тонка для подобных вариантов.
Затем он предложил мне пойти домой, все это там неспешно описать и
встретиться с ним еще раз через пару дней. "Подпишись же, - говорит, -
какой-нибудь кличкой, о которой будем знать только мы с тобой". Так я и
накатал. А подписался "Морфеси". Ибо в Петербурге начала века был такой
исполнитель цыганских романсов - Юрий Морфеси.
У максимюковского отца большая пачка была его пластинок дореволюционной
фирмы "Его хозяйский голос". Напел, в общем,
Анатолию Сергеевичу романс. Кликухе моей он поначалу весьма удивился,
но я объяснил, и он возражать не стал, мол, Морфеси, так
Морфеси.
Особенно просил он меня почему-то подробнейшим образом уточнить, за
какие партии мои иностранные друзья и даже их родители голосуют на выборах.
Что мне было, как два пальца об асфальт! Я даже не удосужился
расспрашиванием Маши, Терезы, Карло Бьянки, Анны Марии и других моих
итальянских друзей. А просто выяснил у них же, какие партии существуют в
Италии и чисто от фонаря нарисовал Анатолию
Сергеевичу расклад. Пусть проверяет, если захочет.
Разумеется, возникали у него вопросы и покруче: типа кто из моих друзей
ведет активную антисоветскую деятельность, ("Рассказчики анекдотов меня не
интересуют", - подчеркнул он) и кто призывает к свержению советской власти.
Так, ведь, не было у меня, блин, таких друзей! Не было!!! И не спрашивайте,
что бы я ему отвечал, если бы такие друзья у меня были! На хуй вас с вашими
вопросами!!! Вот сейчас как засажу меж глаз бутылкой Абсолюта, что стоит
предо мной такая гордая! В отличие от меня. Ибо очень я боюсь на такой
вопрос дать ответ.
Конечно же, о чем-то я итальянцев все же расспрашивал по инструкциям,