"Игорь Боровиков. Час волка на берегу Лаврентий Палыча " - читать интересную книгу автора

это какой-то клуб антиалкогольной пропаганды. На меня смотрят с презрением и
тычут пренебрежительно в самые разные стороны, прям, блин, как Ильич с
кепкой. Тот тоже, по мудрому замечанию Татьяны Толстой, куда попало рукой
тыкал, и с тем же результатом, впустую. Сколько мы не ходили в направлении
вытянутых рук оттавских жителей, пиво так и не обнаружили. В Квебеке же на
каждом, я подчеркиваю, Шурик, на каждом углу, находится магазинчик, под
ихним названием Депаннер, где всегда аршинными буквами объявлено: Бьер
фруад, вэн фруа, что означает:
холодное пиво, холодное вино. И я за столько лет, здесь прожитых, так к
этому привык, что просто забыл, что оно может быть иначе.
Так почти час, умирая от жажды, проносились мы по Оттаве в поисках
холодного пива в свободной магазинной продаже и не нашли. А еще надо
добавить, для полноты картины, что, в отличие от бакинской пары, я был как
всегда с хорошего бодунка, и уже в семь утра, в
Монреале, в машину садясь, только и думал, как нехитрые их дела в
Оттаве решу, и - по пиву! И, вдруг, нет пива. Типа, не завезли.
Неожиданно бьет меня по голове гениальная идея. Открытие, я бы сказал,
великое и географическое. Я вспомнил, что Оттава, подобно нашей Москве,
это - город на двух сторонах одноименной реки -
Оттавы. Вот только Заоттавье, в отличие от Замоскворечья, уже не только
не Оттава, но даже и не Онтарио, а квебекский город Hull -
Хал по английски, или Алль по-французски. То есть речку, чуть шире, чем
Москва река, вон туда переехал, и ты уже не только в другом городе, а и в
другой провинции, то бишь, по-канадски, почти в другом государстве, ибо
здесь - конфедерация: минимум федеральных законов, и каждая провинция живет,
как хочет. Садимся мы в раскаленный бакинский драндулет, хватаю мятую,
мокрую от пота карту, и командую: Полный вперед! Прямо, направо, опять
прямо, налево и - на Александер бридж. Лишь только миновали мост, въехали на
тот берег в Заотавье, как сразу увидели следующие надписи: первая: Бьйанвеню
о Квебек, мол, Добро пожаловать в Квебек. И тут же, через десять метров -
вторая: Депаннер: бьер фруад - вен фруа, то бишь -
холодное пиво, холодное вино. Вот так то, блин, вив ле Квебек!
Потому стою я с того года, в Иванов день - национальный день
Квебека уже не просто пассивным и ироничным наблюдателем ихнего
национального парада, как раньше: мол, дети вы и парады ваши детские, не
видели вы, настоящих парадов, как у товарищей Сталина,
Гитлера или Ким Ир Сена с Мао Дзе Дуном. Нет, дорогой, с тех пор я,
переполненный местным патриотизмом, покупаю каждый раз за доллар несколько
квебекских сине-белых флажков и машу ими в упоении. Так что я, как русский
алкоголик, выпью прямо сейчас за прекрасный
Квебек...
Впрочем, Старикашка категорически запретил мне называться русским
алкоголиком. Сорвал погоны. Возмутило его в моем пьянстве математический
просчет. Это, когда я ему говорю: вот, Сева, я запью послезавтра в 16 часов,
ни в коем случае ни раньше, ни позже, и выпью ровно 500 грамм, ни меньше, ни
больше. А после послезавтра снова выпью такую же дозу, начиная с шестнадцати
ноль-ноль. Его, профессионала, такие дилетантские немецкие расчеты просто
бесят.
Пьянство, - говорит он, - это торжество импровизации. Ты, мол, чопорный
немец, что аккуратно садится за рояль, абы фрак не помять, и играет как