"Владимир Боровой. Просто пишущая машинка (рассказ)" - читать интересную книгу автора

сделать себя Царем Царей или, ради злой и неумной шутки, вдохновенно
придумать новую напасть на человечество, которая прошлась бы огненной
косой по его головам; но мысли эти - жаркие и манящие - лишь
замораживали его, пугали его, заставляли его зажмуриваться, бить себя
кулаками по ушам, чтобы не слышать предостерегающего голоса того, кого
он ежедневно распластывал по валику и бил клавишами, а затем комкал и
швырял на пол, и все равно - этот проныра был еще жив и был еще
способен перекричать вечный грохот машинки, стоявший в ушах, и
попытаться предостеречь, не дать свершиться чему-то - но чему же, о
Господи! - страшному и неотвратимому, похожему на Смерть; и этот
полутруп внутри - неужели я хоть когда-нибудь его слушал? - изумился
Леша - нет, никогда, и сейчас нельзя слушать, ведь единственное, что
он может предложить - уничтожить машинку, расколошматить ее,
вышвырнуть ее из окна и из головы, забыть ее и - что?! - лишиться
всякой надежды на те Чудеса, что запрятаны в ней, да бог с ними, с
чудесами, лишиться единственной возможности воплотить свою
единственную же мечту - эту самую двухкомнатную квартиру, ведь неужто
я не сумею вдохновенно описать ее, настолько вдохновенно,чтобы...
Васильев резко остановился, будто налетел на невидимую стену.
Голос внутри него захлебнулся и умолк.
- Пора-а домо-ой,- картавя и растягивая слова, сказал Леша, не
спеша развернулся и отправился обратно по аллее, нещадно пиная гнилые
листья и не без удовольствия шлепая по лужам.
Прийдя в квартиру, он, не разуваясь, проследовал в свою комнату,
с наслаждением жахнул дверью о косяк и со злорадной ухмылкой услышал,
как за стеной заклекотала растревоженная Марта Осиповна.
Машинка ждала его. Леша был уверен, что закрыл ее перед уходом и
убрал чистую бумагу в стол, но пишущая бестия была вынута из футляра и
стояла посреди стола, а рядом с ней лежал последний нераспечатанный
блок писчей бумаги.

Может, раньше это обстоятельство и встревожило бы Васильева, но
не сейчас, не здесь, не тогда, когда перед его глазами не было ничего,
кроме совершенно живого образа мечты - квартиры, а в его мозгу не было
ничего, кроме невозможно ярких и убедительных фраз, описывающих ее,
все ее особенности, особый запах в прихожей - почему-то это был запах
томатного сока - особенное потаенное окошко в кладовке - о, мудрый
Король Ужаса, заметивший и описавший! - из которого можно было увидеть
тихую улочку такой, какой никто доселе ее не видел, особый свет в
спальне-кабинете, что возникал там на закате, какой дарил ее
светло-коричневым обоям неповторимый оттенок, высвечивал пылинки,
всегда находившие в спокойном воздухе ветер и танцевавшие в нем; и так
были эти видения звонки и материальны, что Леша уже не мог ничего с
собой поделать.
Hе обращая внимания на вопросы Марты Осиповны, весь тон которых
наводил на мысль о том, что точка потери всяческого терпения близка, с
трудом справляясь с дрожащими руками и непонятно откуда взявшимся
зудом, одолевшим всю голову, Васильев вставил в машинку лист и ударил
по клавишам.
Первые же к ним прикосновения вызвали у него пугающее чувство: