"Игорь Борисенко. Хонорейская эра" - читать интересную книгу автора

вызвать потерю всякой воли и сознания у любого, но не у троммелийца.
Последний раз вздрогнув, он отвернулся, чтобы выйти из этой комнаты в
другую. Это был огромный будуар, облик которого свидетельствовал о безумии
хозяйки. У одной из стен стояла гигантская кровать, по краям украшенная
массивно-золотыми столбами отвратительно-бесстыдной формы. Сверху кровать
укрывали огромные, многократно сложенные пологи - один розовый, другой
голубой, оба с золотой парчой по краям. Потолок и стены были выполнены в
виде гигантских картин, вместо рамки которым служили окантовки
незакрашенного калифорийского бука. Сцены, изображенные на этих
"произведениях искусства", могли вызвать тошноту у слабого человека, ибо там
неестественно краснокожие люди в похотливых позах погрязли в извращенных
объятиях с себе подобными, животными и даже демонами. Последний подборейский
насильник покраснел бы, увидев их, Кэннон же лишь слегка поморщился. У стен
стояли статуи из голубовато-молочного нефрита - женщины с полной, тяжелой
грудью, широкобедрые и длинноногие, впечатляюще мужественные мужчины в столь
развратных позах, что они затмевали изображенные на картинах. Кресла,
которые занимали промежутки между статуями, были выполнены в виде сидящих на
корточках женщин. Груди служили подлокотниками. Рядом с кроватью, на
огромном зашемском длинноворсом ковре застыли изможденные люди с железными
ошейниками и различными инструментами в руках. Там были флейтист, волынщик,
бандурист, арфист и многие другие, даже один с губной гармошкой. Все они со
звериным страхом, с каким-то рабским желанием угодить смотрели на женщину,
сидящую на кровати. В первую очередь из всего облика ее в глаза бросалась
впечатляюще полная грудь, притягивающая плечи хозяйки к низу. Желтая,
испещренная родинками кожа отвратительно блестела, потому что на нее
намазали целый горшок благоухающих масел. Лицо женщины покрывал слой
косметики толщиной в палец: развратно-розовые румяна, кроваво-красная
помада, черные, как сажа, брови и ресницы. Волосы, длинные и засыпанные
перхотью, были расчесаны на пробор и щедро смазаны маслом. Золота и
драгоценных камней на ней было столько, что самый горький пьяница пропивал
бы их целый месяц. Голову охватывал платиновый обруч с огромным смарагдом во
лбу, каждый палец унизывал безвкусный массивный золотой перстень с
бриллиантом, запястья украшали золотые, платиновые и серебряные браслеты,
усеянные мелкими бриллиантами, рубинами, сапфирами и александритами. На шее
висела золотая цепь с массивными звеньями, а кулон, который утопал в
необъятной груди, постыдилась бы надеть самая развязная шлюха. Женщина,
неправильно истолковав широко раскрытые глаза Кэннона, раскрыла рот и
высунула язык, как собака, увидевшая кость. Она пожирала глазами его
коренастую, приземистую фигуру, толстые волосатые пальцы, блестящую лысину,
грозящий порвать грязную рубаху живот, кривые, короткие ноги.
- Здравствуй, красавчик! - визгливо и заигрывающе сказала женщина. -
Тебя зовут Кэннон. Ты варвар, я знаю. О, варвары должны быть так грубы! -
она закатила глаза и вздрогнула от приступа сладострастия. - О! Смотри на
меня и восхищайся этим телом, которое ты должен удовлетворить. Если это не
удастся, ты будешь среди толпы этих жалких недомерков! - она ткнула длинным
пальцем в сторону кучки грязных музыкантов. - Я - Сесе-пупе, самая красивая,
самая страстная, самая богатая в Кефире. Ты в моей власти, и я приказываю:
играй мне, потом возьми меня!
Ее блеклые глаза засверкали безумным огнем. Она хлопнула в ладоши.
Вошла старая, морщинистая старуха с тяжелой, полной грудью и длинными