"Игорь Борисенко. Хонорейская эра" - читать интересную книгу автора

грязи волосы. Чиччочелла.
- Эй! - мило проворковала она. - Кажется, в меня залезла крыса. Не мог
бы ты убить ее?
Девушка кокетливо пожала плечами и потупилась. От жара ее такого
близкого тела мысли молодого варвара спутались. Крыса? В нее? И куда же она
зале... Его вдруг прошиб пот. Но ведь крыса величиной с собаку! Рывком
прижавши грудь к его груди, Чиччочелла схватила троммелийца под мышки и
поволокла в коридор. Задыхающийся, сбитый с толку Кэннон успел лишь
заметить, что стальной крюк, которым он запер дверь, вырван из нее с корнем.
Юная женщина отпустила его у двери своей комнаты. Обессиленный троммелиец
прислонился спиной к стене. Они стояли и тяжело дышали, один в смятении,
другая - от распирающего его желания.
- Она там! - страстно прошептала Чиччочелла, указывая пальцем с изящно
обкусанным ногтем в дверь.
- Кто?
- Крыса...
- Ты же сказала, что она забралась В ТЕБЯ?!
- Да? Ну, я оговорилась. Я хотела сказать - ко мне в комнату. Но, если
хочешь, можешь обыскать мое роскошное тело... Все-все!
Она задышала как кузнечные меха. Жар ее тела заставил троммелийца
покрыться потом. Она стояла на фоне редких лучиков звездного света,
пробивающегося сквозь ветхую крышу. Полная, тяжелая грудь и торчащие из-под
нее длинные ноги... И все это полностью обнажено и зовет к себе. Желание
разгорелось в Кэнноне как костер на самом сухом кизяке. Он уже почти не мог
сдерживаться. О, эти шишковатые коленки! Он вспомнил, как они били дуранца в
харчевне. Желание, наконец, достигло высших вершин, и сдерживаться дальше
было невозможно. Это было желание убежать как можно дальше. С воплем "Я по
нужде!" молодой варвар стремглав ринулся по коридору, спустился по лестнице,
пробежал зал, открыл входную дверь и в кровь разбил нос о панцирь того, кто
стоял за ней.
- Это он! - сдавленно прохрипел этот некто, царапая вдавившуюся глубоко
в грудь бронзу. - Хватайте его!
Плохо соображающий Кэннон отмахнулся от бросившихся на него людей в
доспехах и черных шерстяных плащах. Несколько их упало, умываясь кровью,
наверное, пытались подобрать рассыпавшиеся по полу зубы. Но их было слишком
много. Последнее, что запомнил потерявший сознание троммелиец, - это
противный сопливый нос, который он откусил у одного из нападавших.
Имхалай хлопает в ладоши, Сесе-пупе топает ногами.
Когда молодой варвар наконец смог прийти в себя, то обнаружил, что
лежит в роскошной кровати, на пуховой перине и подушке с нежнейшей хлопчатой
наволочкой белоснежного цвета... вернее, когда-то белоснежного. После того,
как немытая голова Кэннона пролежала на ней Хрем знает сколько времени, она
стала трупно-серой. Как большая кошка троммелиец вскочил и спрыгнул на пол.
У него появилось вдруг желание повернуться, но вместе с тем возник страх
увидеть там нечто отвратительное, кошмарное, вселяющее ужас. Дрожа от
страшных предчувствий и сжав зубы, Кэннон отер выступивший на высоком лбу
пот и повернулся. То, что он увидел, заставляло кровь стыть в жилах.
Ужасное, тошнотворно отвратительное зрелище: белая поверхность перины в
соответствии с силуэтами человеческого тела была измазана грязью,
отпечатавшейся в некоторых местах толстым засаленным слоем. Картина могла