"Бен Бова. Орион и завоеватель (Орион #4)" - читать интересную книгу автора

5


Мы ехали в Пеллу, в столицу, и Филипп находился в прекрасном
настроении: пусть он не сумел захватить Перинф и не нанес ущерба
Бизантиону, только напугал их граждан, но зато он захватил урожай зерна.
Армия рабов перетащила корабельный груз на поскрипывавшие, влекомые быками
повозки, а потом мы сожгли афинские корабли, все до последнего. Черный дым
вздымался к небу, словно приношение богам, и не один день туманил
кристальную синеву. Афинских моряков Филипп пешком отослал домой, хотя
Александр, а с ним еще кое-кто предлагали взять их в рабство. Среди нас не
было недовольных тем, что удалось захватить зерно без боя. Не было. Кроме
одного - Александра.
- Молодой сорвиголова решил, что станет новым Ахиллесом, - ворчал
Павсаний, пока мы ехали к столице. - Хочет славы и считает, что ее можно
заслужить, только проливая кровь.
- А сколько ему? - спросил я.
- Восемнадцать.
Я усмехнулся:
- Понятно, разве не так? Или ты не хотел быть героем в свои
восемнадцать?
Павсаний не ответил на мой вопрос. И только сказал мне:
- Несколько лет назад мы воевали в Северной Фракии, и Филипп оставил
Александра в Пелле управлять страной, пока сам находился в походе. Дал ему
кольцо с печатью и все прочее. Вот тогда-то люди и стали называть его
маленьким царем. Александру еще не было шестнадцати.
- Филипп доверил ему власть в шестнадцать лет? - удивился я.
- Конечно, с ним оставили Антипатра, чтобы тот направлял его руку, но
Александр весьма серьезно отнесся к делу. Одно из горных племен, маеты,
затеяло мятеж. Эти конокрады всегда или совершают набеги друг на друга,
или пытаются уклониться от выплаты налогов царю.
- Александр усмирил их?
Павсаний кивнул.
- Оставил столицу в руках Антипатра, а сам вместе с такими же
мальчишками, как он сам, галопом отправился воевать с мятежниками.
Он кисло усмехнулся, однако я еще не слышал ничего более похожего на
смех от Павсания.
- Маеты, конечно, бежали в горы, бросив свою жалкую деревушку. Тогда
Александр поехал в Пеллу за дюжиной македонских семей и поселил их в той
деревне, переименовав ее в Александрополь.
Я ожидал окончания истории. Павсаний взволнованно посмотрел на меня.
- Кроме царя, никому не позволено давать свое имя городу, - объяснил он
нетерпеливо.
Я отвечал:
- О!
- А ты знаешь, что сказал Филипп, когда услышал об этом?
- Что?