"Симона де Бовуар. Трансатлантическая любовь (Фрагменты книги) " - читать интересную книгу автора

сплетни. Мы договорились встретиться вечером. Так что около полуночи я
отправилась в одно совершенно безумное, но очень милое место, куда молодые
французские интеллигенты - или считающие себя таковыми - приходят выпить и
потанцевать с юными и красивыми псевдоинтеллигентками. Это длинный узкий
погребок под небольшим баром, темный, с красноватыми стенами и потолком,
весь заставленный столами и табуретами и забитый танцующими, которых там
человек сто или двести, хотя нормально может поместиться не больше двадцати.
Зрелище симпатичное, хотя и немножко странное, потому что эти мальчики и
девочки одеты совершенно немыслимо, в какие-то ослепительно пестрые наряды,
и пляшут как сумасшедшие. Кое-кто из них, однако, очень неглуп, а у девушек
попадаются милые личики. Музыканты там отличные, играют лучше, чем
большинство белых в Америке, и буквально живут этим. Особенно мне нравится
трубач, необычайно интересный парень, инженер (для заработка), а вообще
писатель и музыкант. Играет он потрясающе, хотя у него больное сердце и он
может умереть, если будеть играть много. Он издал скандальную книгу - ее
якобы написал американский негр, а он только перевел - и заработал на ней
кучу денег, потому что этот роман (садистский и чудовищно непристойный)
пользуется бешеным успехом у публики.
В общем, мы выпили, от души поговорили, послушали джаз и посмотрели,
как народ танцует (сама я не танцую, никогда этого не любила). Вечер
получился приятный, хотя не думаю, что скоро увижусь с этими людьми снова. Я
не собираюсь общаться с ними часто, но мне приятно знать, что они существуют
где-то недалеко - во Франции, в Париже, - пишут, слушают джаз, смотрят на те
же улицы, на то же небо, что и я.
Думаю еще месяц прожить так же, между Парижем и деревней, наезжать в
город раза два в неделю, писать книгу об Америке и письма тебе. Жду, самое
позднее в понедельник, твоего письма № 4. У меня была слабая надежда
получить его сегодня утром, но нет! Пиши мне, любимый, и лучше отсылай
письма не раз в неделю, а два. Я со многими говорила о твоем романе, и мне
все время казалось, будто я держу тебя за руку и улыбаюсь тебе. В Париже
полдень. А ты в Чикаго, наверно, плаваешь или, облачась в "пеньюар",
возишься на кухне? А может, уже спишь? Я предпочитаю последнее, чтобы
подойти и разбудить тебя поцелуем.
Целую тебя еще и еще.
Твоя Симона


16.

Пятница, 20 июня [1947]
Дорогой мой! Я тоже живу, как крокодил в тине, своей тихой жизнью и
сама понимаю, что так нельзя, особенно когда смотрю на огромный мир вокруг.
Вчера я бросила свое зеленое гнездышко и приехала в Париж, в комнату цвета
зубной пасты, откуда отправилась в один из шикарных погребков, где теперь
пьют и танцуют посвященные. Я уже описывала тебе такие заведения, и это еще
одно, совсем недалеко от меня, на моей улице. В прошлом году там был
закрытый клуб антильцев, а теперь каждую ночь собираются интеллектуальные
сливки Сен-Жермен-де-Пре. Около одиннадцати вечера люди с заговорщическим
видом стучатся в кафе. Дверь открывает жгучая брюнетка, вы спускаетесь по
лестнице и попадаете в изысканный зальчик: ковры, темно-красные кресла, бар,