"Симона де Бовуар. Трансатлантическая любовь (Фрагменты книги) " - читать интересную книгу автора

время ужина. Чем ты занят? Грызешь кости, как написал в предыдущем письме? Я
сижу в своей гостиничной комнате, запущенной и обшарпанной, мне было бы
стыдно привести тебя сюда. Стены еще ладно, они хоть недавно выкрашены - в
цвет розовой зубной пасты, но потолок немыслимо грязный, и вообще вся
комната в таком плачевном состоянии, все так неудобно и некрасиво, что тут
не обойтись без опытного хозяйственного мужчины, который "женской рукой"
навел бы уют. Но я привыкла к этой конуре, я прожила в ней всю войну, варила
здесь лапшу и картошку и теперь не могу с ней расстаться, как того требует
здравый смысл.
Правда, здравого смысла у меня нет ни капли, сегодня вечером я чувствую
себя очень несчастной, позволь мне немного поплакать. Чудесно было бы
поплакать у тебя на груди, но я оттого и плачу, что не могу поплакать у тебя
на груди, и это полный бред, потому что у тебя на груди я бы не плакала.
Страшно глупо писать любовные письма, ведь любовь в письмах не передать, но
что же делать, если между тобой и человеком, которого любишь, лежит этот
проклятый океан? Что еще я могу тебе послать? Цветы вянут, поцелуи и слезы
по почте не доходят. Остаются слова, но английские слова плохо выражают мои
чувства. Можешь гордиться, ты даже из-за океана умеешь довести меня до слез!
Я очень устала и очень сильно скучаю по тебе. Мне тяжело далось возвращение
домой. Во Франции есть что-то необычайно грустное, хотя я люблю эту грусть.
И потом, в Америке я была как бы в отпуске, ничего от себя не требовала, а
тут должна что-то делать, но что - сама толком не понимаю и не уверена,
смогу ли. Я провела сегодня странный вечер, мне пришлось много выпить, чтобы
это вынести, но я все равно до сих пор не могу успокоиться. Я рассказывала
тебе про одну очень уродливую женщину, которая влюблена в меня. Помню даже,
когда и где рассказывала - на двуспальной кровати в Нью-Йорке: мы говорили о
женщинах, я видела твое милое лицо и была счастлива. Так вот, с ней я
сегодня ужинала. Четыре дня назад я ее встретила - она выслеживала меня и
сама в этом призналась. Я сидела в кафе, и она вошла туда, дрожа как
осиновый лист. Я пообещала с ней поужинать. Она принесла рукопись, что-то
вроде дневника, где во всех подробностях, не стесняясь, описывает свою
любовь ко мне, - причем написано прекрасно, она большой писатель, очень
глубоко все чувствует и замечательно умеет передать. Читать это - занятие
тяжелое и почти невыносимое, тем более что речь идет обо мне. Она вызывает у
меня своего рода восхищение и острое сочувствие, но видимся мы не чаще раза
в месяц, и то, если я в Париже. Я не слишком дорожу ее обществом, и она это
знает. Поразительно, что мы можем спокойно обсуждать ее любовь ко мне и
говорим об этом, словно о болезни. Но, как ты догадываешься, вечер в ее
обществе - испытание нелегкое. Она всегда приглашает меня в лучшие
рестораны, обязательно заказывает шампанское и самые дорогие блюда. Я болтаю
не закрывая рта, рассказываю всякие истории, стараюсь держаться
непринужденно и весело. А она сидит и пьет как лошадь. Потом мы идем в бар,
там она начинает произносить трагические речи, мне делается не по себе, и я
откланиваюсь. А она, я знаю, идет домой плакать, биться головой об стенку и
строить планы самоубийства. Она не желает иметь никаких друзей, кроме меня,
сидит целый день одна, а меня видит раз шесть в год. Мне ужасно тяжело
бросать ее одну на улице, в полном отчаянии, с мыслями о смерти, но что же я
могу поделать? Чрезмерная мягкость и участие с моей стороны были бы еще
хуже. Как бы хорошо я к ней ни относилась, я ведь не могу с ней целоваться.
Какой же выход?