"Симона де Бовуар. Трансатлантическая любовь (Фрагменты книги) " - читать интересную книгу автора

Дорогой мой Нельсон! Как видишь, мне не сидится на месте - сначала
Лондон, теперь Барселона. В Лондоне я долго не выдержала, всего четыре дня.
Я люблю этот город, хотя там довольно неуютно - все закрывается в
одиннадцать часов, а по воскресеньям в десять. Сартр должен был вернуться в
Париж почти одновременно со мной, но в субботу Бост с мрачным видом сообщил:
"Только что звонили из Москвы в редакцию одной из коммунистических газет.
Оттуда нам передали, что Сартр заболел и лежит в больнице в Москве". Как я
перепугалась! Я решила, что у него от переутомления случился удар, как у
Тореза. Мы пытались связаться с Москвой через эту газету и через советское
посольство, а там нам сказали: "Да вы позвоните в Москву сами!" Мы думали,
что это нереально, но оказалось проще простого. В гостиницу, где Сартр
остановился, мы дозвонились за пять минут, там нам дали телефон больницы, и
я позвонила туда. Сартра позвали к телефону. "Как ты себя чувствуешь?" -
"Очень хорошо". - "Наверно, все-таки не очень хорошо, раз лежишь в
больнице". Он растерялся: "Откуда ты знаешь?" - "Знаю, и все". Тогда он
признался: русские непрерывно поили его водкой и грузинскими винами, все
время куда-то возили - на поезде, на самолете, на машине, - не давали
выспаться, и в результате он свалился с гипертонией. Тогда ему дали наконец
неделю покоя, чтобы прийти в себя и отоспаться. Через пять дней после моего
звонка он уже был в Париже, усталый, но безумно довольный - и тем, что
съездил в СССР, и тем, что вернулся во Францию. Я свозила его ненадолго за
город, и теперь он здоров. Клянется, что просто не мог меньше пить и есть.
Русские держались с ним поначалу очень настороженно, пока на каком-то обеде
кто-то вдруг не крикнул: "Ребята, это же свой человек, и я готов спорить,
что честный! Он ест и пьет от души". После этого бедняга Сартр чувствовал
себя просто обязанным обжираться и пьянствовать "от души", доказывая свою
честность. К тому же они невероятно гостеприимны, постоянно хотели сделать
ему приятное, как можно больше показать, и приходилось на все соглашаться,
чтобы их не обидеть. В общем, он в восторге от своей поездки. Они там
по-настоящему хотят мира, стараются улучшать постепенно условия жизни. После
смерти Сталина подул ветерок свободы. Конечно, до идеала еще далеко. В
смысле интеллектуальной жизни, литературы картина пока довольно жалкая, и
они это понимают. Ситуация парадоксальная: писатели получают бешеные деньги
и печатают всякую халтуру, пекут по книге в год, хорошо ли, плохо ли - как
правило, плохо, - чтобы сохранить свое положение. Вдобавок они бдительно
следят, чтобы все писали в одном и том же стиле, словом, никакого настоящего
творчества не допускается. Живопись тоже никуда не годится, но Сартр привез
замечательную музыку: узбекские народные песни и великолепные русские хоры.
И симфонию Шостаковича, но не ту, что есть у тебя. Он целыми днями говорил
только про СССР и не мог остановиться, я просто не в состоянии все тебе
пересказать. На будущий год он собирается в Китай, и я почти наверняка поеду
с ним, вот это будет потрясающе!
Я правлю верстку моей книги, которая будет называться "Мандарины". Не
знаю, как называются по-английски эти китайские сановники - их принято
считать косными, но они составляют интеллектуальную верхушку Китая, и из них
вышли многие вожди революции. Для французского слуха название хорошее. Книга
выйдет в начале октября. Интересно, как ее примут?
В Париже лета нет, дождь, холод, я рада, что могу взять свое в Испании:
мы приехали сюда два дня назад на машине, вместе с моим другом. Барселона
совсем не изменилась с тех пор, как я была здесь с Сартром двадцать лет