"Симона де Бовуар. Трансатлантическая любовь (Фрагменты книги) " - читать интересную книгу автора

это очень быстро, несмотря на свою неопытность, и постепенно мы сочли
излишним - чтобы не сказать неприличным - продолжать спать друг с другом. Мы
перестали это делать лет через восемь или десять, признав свою полную
неудачу в этой области. Тут-то и появился молодой и красивый Бост, десять
лет назад. Он намного моложе меня и был любимым учеником Сартра. Я обожала
ходить с ним по горам. К тому моменту у него начинался роман с моей русской
приятельницей, но он уже жалел об этом и собирался ее бросить. А она была
когда-то моей ученицей, и я, в общем-то, хорошо к ней относилась, но она и
со мной, и с ним вела себя довольно неприятно. Она из тех женщин, которые
слишком много требуют от других, всем врут и вынуждают других врать им. В
результате, когда мы с Бостом в Альпах ночевали как-то в одной палатке и нам
вдруг очень захотелось заняться любовью, у нас не возникло угрызений
совести. Ей мы ни слова не сказали ни тогда, ни потом. Бост хотел порвать с
ней, но просто не мог: она к тому времени уже была без ума от него, и он не
решался причинить ей боль. Потом началась война, после войны она заболела
туберкулезом, и ему уже некуда было деться: он женился на ней и, как ты
знаешь, живет с ней по сей день. Но нашей близости это не помешало. У нас
были чудесные, легкие отношения, никаких безумных страстей, но зато и
никакой ревности, никакой лжи, как бы одновременно и дружба, и огромная
нежность. Меня полностью устраивала моя жизнь: мне хватало этих отношений -
очень, в сущности, глубоких, - и я не тосковала по настоящей любви. Я
считала, что уже стара для нее, и могла бы продолжать так считать всю
оставшуюся жизнь, деля время между работой и дорогими мне людьми. А потом,
как ты знаешь, любовь пришла. Не считая Сартра и Боста, я за всю жизнь
провела по одной ночи с тремя мужчинами, которых хорошо знала и которые мне
нравились, но сблизиться по-настоящему мы не смогли. Когда я приехала второй
раз к тебе в Чикаго, я думала, это будет приключение в том же роде, ты мне
нравился, мы могли бы провести вместе несколько приятных дней. Поэтому я и
говорила, что ты поймал меня в западню. Я никак не ожидала настоящей любви,
не предполагала, что могу увлечься, но ты! - ты заставил меня влюбиться в
тебя, вернуться в Чикаго и любить тебя все сильней и сильней. Теперь ты
понимаешь, что я должна была сказать об этом Босту. Я все объяснила ему, это
было не очень приятно, но мы остались друзьями и часто видимся, иногда
втроем - вместе с Сартром или с Ольгой, - иногда с ним одним. У нас позади
длинная история, поэтому я и написала о ней в предыдущем письме. Но, как ты
верно почувствовал, наши с ним отношения в последние годы были уже не такими
бурными, как вначале, когда мы действительно были без ума друг от друга.
Все это, Нельсон, лишь способ сказать тебе, что только с тобой я узнала
любовь настоящую, всепоглощающую, где сердце, тело и душа не разделены. Не
было у меня в прошлом году молодых красавцев, не будет их и в этом году, не
будет больше никогда, я думаю.
Вот мое прошлое, дорогой, вот мое настоящее. Понимаешь, у меня в Париже
есть как бы семья: я так давно и так близко знаю этих людей, мы столько
вместе всего пережили и хорошего, и плохого, что они для меня уже не просто
друзья, а настоящая семья. Моя биологическая семья для меня ничто, я выбрала
себе другую, сама. Это, в сущности, счастье - иметь семью, она помогает
жить. Хотя и не спасает от одиночества, особенно если любишь (безумно). Тут
она помочь не может. Не знаю, вполне ли ты меня понимаешь, но мне хочется,
чтобы, когда я в следующий раз напишу: "Я виделась с Сартром, Бостом,
Ольгой", ты хоть отчасти представлял себе, что это означает. А мне ведь еще