"Симона де Бовуар. Трансатлантическая любовь (Фрагменты книги) " - читать интересную книгу автора

увидеть любимого человека? Едва я задала себе этот вопрос, как тут же на
него и ответила: раз я могу ехать, значит, еду. Решено. Я бросилась в
туристическое агентство и заказала билет туда и обратно - на шестое и на
двадцатое. Моя виза еще действительна, мне остается только выкупить билет и
сесть в самолет. Денег у меня с собой будет немного, всего пятьдесят
долларов, но это не важно, даже если ты сидишь на мели. Не заказывай мне
никаких гостиниц, ладно? Мы будем есть на кухне и целыми днями сидеть дома -
разговаривать, немножко работать, слушать пластинки и любить друг друга. Я
выкуплю обратный билет на французские деньги - не могу думать ни о чем,
кроме этих практических мелочей, не могу ни о чем другом писать, я слишком
взбудоражена. Вчера получила твое письмо, где ты пишешь: "Теперь ты знаешь,
что должна вернуться ко мне". Да, я так хорошо это знаю, что возвращаюсь и
не могу иначе. Но удивительно: ведь в тот момент тебе еще ничего не было
известно. Еще я получила от тебя толстую книгу, проспект с видами Чикаго и
стихи, спасибо, мне было очень приятно.
Да, я читала почти все романы Драйзера. Твое название "Мертвец, пьяница
и доходяга" звучит неплохо, и даже, пожалуй, великолепно. Нельсон, мой
любимый муж, через полтора месяца я смогу обнять тебя.
Твоя Симона
9 сентября, во вторник, Симона де Бовуар вылетела в Чикаго. Этот
перелет она не забудет никогда: двенадцать часов от Шаннона до Азорских
островов на старом дергающемся самолете, у которого в воздухе отказал один
двигатель: разворот над Атлантикой, возвращение в Шаннон, пять часов страха.
Задержка на два дня из-за ремонта. На Азорских островах при посадке что-то
случилось с шасси: восемнадцать часов ожидания в холле аэропорта. И,
наконец, перелет через океан, с грозами, бурями и падением в воздушную яму
на 1500 метров.
Из Чикаго она улетела 23-го. В этот приезд она по-настоящему посмотрела
город. Они с Олгреном договорились, что весной она приедет надолго.


33.

Пятница, 26 [сентября, 1947]
Нельсон, любимый. Все начинается сначала: я скучаю по тебе. Я опять
тебя жду, жду благословенного дня, когда ты снова обнимешь меня сильными и
ласковыми руками. Мне очень больно, Нельсон, но я не жалуюсь, потому что эта
мука - от любви, и ты тоже любишь меня, я знаю. Ты так близко и так далеко,
так далеко и так близко, любимый мой.
Такси тронулось, проехало мимо похоронного бюро Раго, мимо пиццерии,
где я с таким удовольствием пила кьянти и улыбалась тебе, мимо множества
лавочек и незнакомых улиц, которые были еще частью Чикаго. В аэропорту у
меня оставалось много времени, я села и закрыла глаза. Вскоре ко мне подошел
какой-то парень и сказал: "Мисс Бовуар, у вас, наверно, тут есть друзья. Это
вам". Я посмотрела на чудесные белые цветы, они так прекрасно пахли, и я
положила их на грудь. Я не заплакала. Я позвонила тебе. Твой дорогой голос,
такой близкий, такой далекий. Когда я повесила трубку, что-то разбилось во
мне, умерло, онемело, застыло и не оживет, пока ты снова не обнимешь меня.
Мне трудно писать, потому что я плачу и не могу остановиться. Я тебя люблю.
Ладно. В одиннадцать мы сели в самолет, но нас очень скоро высадили: