"Симона де Бовуар. Очень легкая смерть" - читать интересную книгу автора

"Посещения запрещены" уже сняли. Я спустилась в сад, минуту поколебалась, но
мужество покинуло меня. Да и к чему? Я ушла. Я снова проехала мимо магазина
Кардена и витрин с изящными халатами. Больше никогда не сидеть мне в
приемной клиники, не хвататься за белую трубку телефона, не ходить по этим
улицам. Я легко рассталась бы со всем этим, если бы мама выздоровела, но
теперь мне было грустно, потому что все это ушло вместе с нею.
По парижским улицам на свои собственные похороны. Мы решили раздать
кое-что из ее вешей на память близким. Когда мы взяли соломенную сумку, где
она держала мотки шерсти и недовязанный свитер, когда открыли ее бювар,
когда увидели ее ножницы, наперсток, нас охватило волнение. Кто не знает
власти вещей: жизнь воплощается в них гораздо реальнее, чем в любом своем
мгновении. Сиротливые и бесполезные, они лежат у меня на столе, ожидая своей
участи: то ли их выбросят, то ли они перейдут к другому хозяину (этот
несессер мне достался от тети Франсуазы). Часы мы решили отдать Марте.
Отвязали их от черного шнурка, Элен заплакала: "Это глупо, я не придаю этому
значения, но не могу выкинуть эту тесемку". - "Ну, так сохрани ее".
Бесполезно пытаться соединить смерть и жизнь и вести себя логично в
обстоятельствах, лишенных логики. Пусть каждый по-своему находит выход из
смятения чувств. Мне понятно, когда люди высказывают последнюю волю и когда
не выражают никаких желаний; одни судорожно вцепляются в бездыханное тело,
другие позволяют похоронить останки любимого человека в общей могиле. Если
бы сестра захотела одеть мать или сохранить ее кольцо, ее побуждения
показались бы мне столь же естественными, как и мои. С похоронами все было
ясно. Мы считали, что знаем желания матери и действуем в соответствии с
ними.
И все же зловещие препятствия неожиданно возникли перед нами. На
кладбище Пер-Лашез наша семья владела участком, приобретенным в вечное
пользование сто тридцать лет тому назад некоей госпожой Миньо, сестрой
нашего прадеда. Там были похоронены она сама, дед, жена его и брат, дядя
Гастон и наш отец. Места больше не оставалось. В таких случаях покойного
хоронят во временной могиле, а после того, как прах умерших прежде собирают
в общий гроб, его останки переносят в семейный склеп. Однако кладбищенская
земля ценится очень дорого, и администрация кладбища, пытаясь вернуть себе
участки, приобретенные навечно, потребовала, чтобы владельцы каждые тридцать
лет возобновляли свои права. Срок истек. В свое время никто не уведомил нас,
что мы можем эти права потерять, и поэтому за нами их сохранили при условии,
что семья Миньо не станет их оспаривать. А пока нотариус не выяснит
положение дел, гроб с телом матери будет находиться в месте временного
захоронения. Мы со страхом ждали завтрашней церемонии. Приняли снотворное и
проспали до семи часов, утром выпили чаю, поели и снова приняли
успокоительное. Около восьми часов на пустынной улице остановился черный
автобус. Еще до рассвета он заехал в клинику за гробом, который вынесли
через боковую дверь. Мы вышли в прохладный утренний туман и сели в машину.
Элен - в кабину между шофером и одним из служащих похоронного бюро, а я
около металлического ящика. "Она здесь?" - спросила сестра. "Да". Сестра
всхлипнула и сказала мне: "Меня утешает лишь то, что и я пройду через это.
Иначе это было бы непереносимо!" Да. Мы присутствовали на генеральной
репетиции своих собственных похорон. К несчастью, это событие, общее для
всех смертных, каждый переживает в одиночку. Мы не отходили от матери во
время ее агонии, которую она принимала за выздоровление, и все же были по