"Юрий Божич. Вечер трудного дня" - читать интересную книгу автора

Последнее слово он произносил с гордостью. В его лексиконе оно было
неологизмом.
Из скороговорки и объятий неожиданно соткался Пашка:
- Божич, ты просто обязан поведать радиослушателям...
Я вдруг почувствовал себя человеком общественным. Вроде официанта на
старте банкета: всем нужен. Пережил даже своеобразную эйфорию.
Какие, однако, гримасы корчила судьба! Как обманывала! Льстила так
дешево, будто я был партийным функционером.
- Ну так как же? - осведомился Пашка. - Смогу ли я, так сказать,
лицезреть?..
Я барски улыбнулся:
- Сможешь, пошли.
В студии все получилось экспромтом. Потеть не довелось. Фотографии
обнаженных красоток буквально насиловали своей телесной гармонией. Их
оптимизм казался чьим-то неопознанным эшафотом.
Между тем, я о чем-то болтал в микрофон, кого-то цитировал, брался даже
поучать:
- Кто может предложить рецепт - пожалуйста! А кто не может - пусть не
забавит публику.
Так прямо и рубанул.
Пашка нажал на стоп.
- Ну, ты и лепил горбатого... Этаким чертом!..
- Мастерам художественного слова посвящается, - парировал я. - Ты бы,
кстати, поставил какую-нибудь музыку.
- Что предпочитает маэстро?
- "Битлы" есть? - спросил я тоном, каким спрашивают об осетрине.
- Ну натурально! - откликнулся Пашка. Он был талантливо долгорук.
Подозреваю, что именно его жесты копировали дирижеры и хищные птицы.
Минуту спустя закружилась пластинка. Шуршание иглы по винилу выуживало
из подсознания образ стеклореза. Хорошо еще - не бормашины. Потом до меня
донеслось: "It's been a hard day's night..."
О, "Битлз"!.. Афоризм, заменивший эпоху. В том числе и в моей жизни.
Я расслабился. Сидел и слушал. На редкость естественное занятие -
сидеть и внимать музыке, потихоньку возвращаясь к себе. Жизнь - это,
оказывается, перевод шумных и бесконечных пауз на язык тихих и кратких
мелодий. Временами, правда, велик соблазн принять первоисточник за китайскую
грамоту.
- Ты какой-то грустный, - заметил Пашка. - Хочешь, я тебе новогоднюю
передачу поставлю?
Я хмыкнул.
Над той программой мы карпели вместе. Назвали ее: "В год Лошади - со
Змеей на шее" /бедная, конечно, лошадь.../. Был там эпизод. Автовокзал. На
выходе из общественного туалета Пашка интервьюирует облегчившегося мужика:
- Ну, и как вам, так сказать, удобства?
- Ни хуя себе! - удивленно отвечает мужик. /Пашка потом эту реплику
смикшировал, но все равно.../
Жаль, отца Евгения тогда не пригласили. Толкнул бы после всего
рождественскую проповедь. Для профилактики и смягчения нравов.
- Ладно, - говорю, - пойду я. Страждущие, жаждущие - сам понимаешь.
- Помнишь, у Фредди Меркури есть такая тема: сэйв ми, сэйв ми - спаси