"Рей Брэдбери. Сбор семьи" - читать интересную книгу автора

"Ну что ж, идем вниз, Тимоти?" - Сеси была в нем, как рука в перчатке.
"Глядите все!" - Тимоти держал в руке стакан теплой, красной жидкости.
Он поднял стакан так, что весь дом обернулся и смотрел на него. Тети, дяди,
кузены и кузины, братья и сестры!
Он выпил стакан до дна.
Он повелительно ткнул рукой в сестру Лауру. Он выдержал ее взгляд и
прошептал ей нечто такое, от чего она застыла в молчании и неподвижности. Он
чувствовал себя огромным, выше дерева, когда шел к ней. Все замерли. Все в
ожидании глядели на него. Лица выглядывали из всех дверей всех комнат. Никто
не смеялся. На лице матери застыло изумление. Отец выглядел пораженным, но
обрадованным и с каждым мгновением наливался гордостью. Тимоти аккуратно
прокусил вену на шее Лауры. Пламя свечей заколыхалось. Снаружи на крыше
плясал ветер. Родственники глядели из каждой двери. Он забросил в рот
поганку, проглотил, затем закружился, хлопая себя по бокам. "Гляди, дядюшка
Эйнар! Я, наконец, могу летать!" Размахивая руками, он бросился бежать вверх
по лестнице. Мимо мелькали лица.
Когда он взлетел на самую верхнюю площадку, то услышал издалека, снизу
крик матери: "Прекрати, Тимоти!" - "Эй!" - закричал Тимоти и бросился в
пролет, размахивая руками, как крыльями.
На полпути вниз его воображаемые крылья исчезли. Он завизжал. Дядюшка
Эйнар подхватил его.
Бледный Тимоти яростно дергался в его руках. Непрошеный голос прорвался
из уст мальчика: "Это я, Сеси! Прошу всех навестить меня наверху, первая
комната налево!" Под раскаты оглушительного хохота Тимоти пытался заставить
замолчать вышедшие из повиновения губы.
Все смеялись. Эйнар поставил его на пол. Родственники вереницами
потянулись наверх к комнате Сеси, чтобы поприветствовать ее. Тимоти в слепой
ярости выскочил наружу, с грохотом хлопнув дверью главного входа.
"Я ненавижу тебя, Сеси, ненавижу!"
Он остановился в густой тени сикаморы. Его вырвало. С горьким плачем,
ничего не видя, куда-то побрел, затем повалился на кучу опавших листьев,
молотил землю руками. Потом затих. Из кармана куртки, из спичечного коробка,
который он использовал как убежище, вылез паук и пополз по руке Тимоти. Пак
обследовал его шею, долез до уха и забрался в ушную раковину, чтобы
пощекотать ее. Тимоти затряс головой: "Прекрати, Пак!"
Легчайшее прикосновение паучьих лапок к барабанной перепонке заставило
его содрогнуться: "Пак, прекрати!" Но всхлипывания стали пореже.
Паук спустился по его щеке и устроился на верхней губе, заглядывая в
ноздри, как бы желая разглядеть мозг. Затем он заполз на кончик носа,
оседлал его и уставился на Тимоти зелеными глазами, похожими на маленькие
изумруды. Он глазел на Тимоти, пока тот не затрясся от смеха. "Проваливай,
Пак!"
Зашуршав листьями, Тимоти выпрямился и сел. Луна ярко освещала землю.
Из дома доносились слабые выкрики. Там играли в Зеркало. Слышались
приглушенные поздравления, адресованные тем, чье отражение не появлялось в
зеркале.
"Тимоти, - крылья дядюшки Эйнара раскрывались и складывались и гудели,
как туго натянутая кожа барабана. Тимоти ощутил, что его подняли легко, как
наперсток, и усадили на плечо. - Не огорчайся, племянник Тимоти. Каждому -
свое, каждый живет по-своему. Тебе гораздо лучше, чем нам. Твоя жизнь