"Рэй Дуглас Брэдбери. За хозяина глоток да глоток на посошок!" - читать интересную книгу автора - Это ко мне, - сказал голос из толпы. - Офицер полиции Баннион. Какая
у вас жалоба? Остолбенев, стряпчий Клемент заморгал и в конце концов проблеял: - Я удаляюсь. - Живым тебе за ворота не выйти, - развеселился Дун. - Я остаюсь, - произнес стряпчий. - Однако... - Однако - что? - спросил отец Келли, а между тем в шеренге заблестели штопоры, и в воздух полетели пробки. - Вы нарушаете букву закона. - Никоим образом, - спокойно возразил священник. - Мы всего лишь сдвигаем знаки препинания и ставим точки над "i". - Смирно! - скомандовал Финн, видя, что все готовы. По обе стороны могилы замерли жаждущие, каждый с бутылкой отборного вина - "Шато лафит Ротшильд", "Ле Кортон" или "Кьянти". - Мы все это выпьем? - спросил Дун. - Закрой рот, - сказал священник, устремляя взор к небу. - Боже милостивый, - начал он. Тут все склонили головы и сдернули кепки, - Боже милостивый, позволь возблагодарить тебя за то, что нам предстоит получить. Хвала тебе, Господи, что ты направил светлый разум Гибера Финна, который это придумал... - Хвала тебе, - подхватил негромкий хор. - Пустяки, - зарделся Финн. - И благослови это вино, которое, возможно, пойдет окольным путем, но в конце концов просочится туда, куда нужно. А если нынешнего дня окажется вечер до тех пор, пока вино не упокоится с миром. - Ах, золотые слова, - умилился Дун. - Ш-ш-ш, - зашипели со всех сторон. - И, сообразно духу сего события, Боже милосердный, не следует ли нам с открытым сердцем пригласить нашего друга, стряпчего Клемента, присоединиться к нам? Кто-то подсунул стряпчему бутылку лучшего вина. Тот подхватил ее, чтобы не разбить. - И, наконец, упокой, Господи, душу старого лорда Килготтена, чьи многолетние собирательские труды помогут нам пережить этот скорбный час. Аминь. - Аминь, - повторили все. - Смирно! - выкрикнул Финн. Мужчины замерли, подняв бутылки. - "За хозяина глоток...", - начал священник. - "...да глоток на посошок!" - договорил Финн. Теперь кладбищенскую тишину нарушало только сладостное бульканье, и вдруг среди этих звуков, как вспоминал через многие годы Дун, из опущенного в могилу гроба раздался жизнерадостный смех. - Добрый знак, - сказал изумленный священник. - И верно, - кивнул душеприказчик, услышавший то же самое. - Добрый знак. |
|
|