"Рэй Дуглас Брэдбери. За хозяина глоток да глоток на посошок!" - читать интересную книгу автора

Рэй Дуглас Брэдбери

За хозяина глоток да глоток на посошок!

(пер. Елена Серафимовна Петрова)

Родился, допустим, у кого-то младенец - так ведь пройдет чуть ли не
целый день, пока весть об этом отстоится, созреет и разнесется по зеленым
ирландским просторам, чтобы достичь, наконец, ближайшего городка и
ближайшего паба, то бишь заведения Гибера Финна.
Но если, допустим, кто-то умер, над полями и холмами загремит целый
симфонический оркестр. Грандиозное "тра-та-та" грянет над всей округой, эхом
отражаясь от графитовых дощечек для записи заказов и подталкивая
завсегдатаев к опасной фразе: "Налей-ка еще".
Так случилось и в этот жаркий летний день. Не успел паб открыться,
проветриться и принять посетителей, как Финн увидел сквозь распахнутую дверь
клубы дорожной пыли.
- Это несется Дун, - пробормотал Финн.
Дун-гимнобежец был местной знаменитостью: он ухитрялся смыться из
кинотеатра до первых звуков ненавистного государственного гимна, а также
первым разносил любые вести.
- А вести-то нынче недобрые, - пробормотал Финн. - Уж больно резво
бежит!
- Эге! - крикнул Дун, прыгая через порог. - Конец, преставился!
Столпившиеся у стойки завсегдатаи повернулась в его сторону.
Дун наслаждался своим превосходством, держа их в неведении.
- На-ка, выпей вот. Может, тогда язык развяжется!
Финн сунул стакан в загребущую лапу Дуна. Тот, промочив горло, начал
обдумывать, как изложить факты.
- Сам, - наконец выпалил он, - лорд Килготтен. Преставился. Еще и часу
не прошло!
- Боже милостивый, - тихо сказали все хором. - Упокой его душу. Славный
был старик. Доброго нрава.
Ибо лорд Килготтен, сколько они себя помнили, ходил по тем же полям,
выгонам и амбарам, не минуя и это питейное заведение. Его кончина стала
событием такого же масштаба, каким в свое время было отплытие
норманнов-завоевателей назад во Францию или вывод чертовых британцев из
Бомбея.
- Прекрасный был человек. - Финн выпил за его светлую память. - Даром
что каждый год мотался в Лондон, аж на две недели.
- Сколько ему было? - спросил Брэнниген. - Восемьдесят пять?
Восемьдесят восемь? Мы-то думали, его срок давно подошел.
- Таких людей, - сказал Дун, - топором не выбьешь из колеи. Взять, к
примеру, его давнишнюю поездку в Париж. Другой бы сломался, а этот - ни-ни.
Выпивал он крепко: другой бы захлебнулся, а этому хоть бы хны, доплыл, можно
сказать, до берега. А убила его час назад ничтожная вспышка молнии в чистом
поле, где он, собирая ягоды, прилег отдохнуть под деревом со своей
секретаршей, барышней девятнадцати лет.
- Господи прости, - сказал Финн, - откуда ж в такое время взяться
ягодам? Это она спалила его молнией страсти. Поджарила до хрустящей корочки!