"Малькольм Бредбери. Тут вам звонили, а вы... " - читать интересную книгу авторапридумать десять простых сюжетов для рассказов, сверяясь со схемой,
составленной в поезде. Готовые сюжеты мы записывали на каталожных карточках, которым давали номера от одного до десяти, после чего возвращались домой. С раннего утра мы приступали к работе. Сдвинув два стола, мы водрузили на них две пишущие машинки. Один из нас брал карточку "номер один", другой - "номер два", и мы принимались стучать по клавишам. За день, а при хорошем раскладе - за утро, мы должны были написать десяток рассказов. Чтобы ускорить процесс, мы изобрели весьма эффективную систему, которую я могу порекомендовать и современным писателям. Если у одного из нас дело стопорилось, он кричал "Оп!". По этому сигналу мы оба вскакивали, обегали стол, менялись местами, и продолжали чужой рассказ с того места, где увяз напарник. Не знаю уж, пользовались ли этой системой Бьюмонт с Флетчером, Гилберт с Салливаном, Тристан с Изольдой, и т.д., но в нашем случае она себя оправдала - эффективность труда была выше, чем на суперсовременном японском конвейере. Вскоре о нашей фантастической литературной производительности знали все в округе, так что соседи, заходившие поглазеть на нас за работой, лишь изумленно вздыхали при виде того, как минут десять мы колотим по клавишам пишущих машинок, а потом по команде "Оп!" вскакиваем, пересаживаемся и вновь принимаемся яростно стучать, не теряя и секунды рабочего времени. По части литературных инноваций Спаксу не было равных: вскоре он еще больше рационализировал наш творческий процесс. Ему удалось уговорить местного торговца канцтоварами снабжать нас рулонами перфоленты. Так мы избавились от необходимости тратить время на заправку очередного листа в каретку пишущей машинки. По сути, мы изобрели принцип бумажного полотенца и можно услышать о прорыве в электронной промышленности, получившем название "Кембриджского феномена", благодаря чему старинный университетский город, расположенный среди болотистой равнины, превратился в эдакую английскую Силиконовую Долину, знайте: толчок всем этим процессам был дан именно нами. Особо следует сказать и о системе дистрибьюции готовой продукции, изобретенной моим напарником. В конце первой недели мы сделали передышку, чтобы осмыслить и оценить наши достижения. На стоявшем в углу комнаты столе мы обнаружили пятьдесят законченных рассказов, готовых к отправке в редакции. И тут нас как громом поразило: если так будет продолжаться и дальше - а что могло помешать нам продолжать работу в том же темпе, - к концу учебного года мы напишем порядка 2500 историй, - такое даже Диккенсу не снилось! Мы не сомневались: поток наших текстов, поступающих в журналы, обещает быть многоводным, я бы даже сказал - неиссякаемым, но что-то подсказывало нам - вряд ли на страницах английских периодических изданий найдется место для всех опусов, сошедших с "кембриджского литературного конвейера". Перед нами стояла и другая проблема - мы подумали о ней одновременно: если наши университетские руководители случайно раскроют одно из этих презренных изданий и увидят подписанный нами рассказ - что-нибудь в стиле "Пятна на совести" (одно из первых наших творений начиналось так: "Сержант Пилпотт от природы был человеком жизнерадостным, но сегодня одна мысль не давала ему покоя. Дело, вроде, выдалось - проще некуда. За одной только закавыкой. Всего-то - маленькое пятнышко, а вот поди ж ты! Красное маленькое пятнышко на мозолистой ладони Джо Харрисона..."), у почтенных донов могут |
|
|