"Малькольм Бредбери. Тут вам звонили, а вы... " - читать интересную книгу автора

формально вступить в члены литературного братства: у нас не было денег на
членские взносы. Но зато Спакс был одарен особого рода чутьем: казалось, он
создан для того, чтобы зарабатывать на прокорм своего таланта, пускаясь в
совершенно невообразимые коммерческие проекты. Именно Спакс, с хитроумием,
достойным Тома Свифта, додумался использовать граммофонные пластинки в
качестве крышек для банок с макаронами: купив спагетти, покупатель получал к
обеду еще и "8 пьес для спинета", а впридачу к пасте шла "Пасторальная
симфония". Тогда нам не хватило стартового капитала, но идея с тех пор не
устарела: компакт-диски подходят для этих целей гораздо лучше. Именно Спакс,
сколько мне помнится, впервые задумался о такой услуге, как чтение стихов по
телефону: это когда вы снимаете телефонную трубку и слышите, как безучастный
голос читает вам "Бесплодную землю", - замечательная идея, хотя это и не
совсем то, что вы хотите услышать, когда вам приспичило заказать такси.
Спакс был также великим новатором в литературе, - одним из тех, кому
суждено сгруппировать вокруг себя великих писателей и тем самым раз и
навсегда преобразить сам литературный пейзаж. Спакс постоянно вынашивал
замысел очередного литературного журнала, который собирался назвать то
"Трансмогрификация", то "Улучшенная мышеловка" или еще как-нибудь в этом
духе. Выносив проект, он хватался за телефонную трубку и начинал охоту на
доверчивых меценатов, согласных профинансировать это начинание, - хотя шансы
сыскать меценатов среди среди кукурузных полей Индианы (а в ту пору нашей
жизни мы подвизались именно в Индиане), как доказывал опыт, были близки к
нулю. Однако мы вовсе не собирались впадать в уныние. Наша литературная
дружба процветала, наши замыслы множились, мы вместе писали критические
статьи - о, какие это были статьи! - сам воздух тех лет был полон великими
обещаниями - как в Париже накануне возникновения кубизма. Так что
расставание в конце года казалось трагедией и переживалось, как настоящая
творческая потеря. Путь Спакса лежал в сторону очередного американского
университета, я же возвращался в Англию: грант кончился, и весь следующий
год мне предстояло доводить до ума диссертацию и еле-еле сводить концы с
концами, преподавая на вечерних курсах, открытых для всех желающих, - как ни
странно, кое-кто даже изъявлял желание посещать и мои занятия.
Прошел год, как мы расстались, когда однажды солнечным летним днем мой
телефон (точнее - телефон моей квартирной хозяйки) взорвался трелью звонка.
Я схватил трубку - и услышал голос, вибрирующий от энтузиазма, - такие
голоса бывают только у американцев. Ну конечно же, это был Спакс. Весь год
он пытался найти наилучшее применение своим литературным талантам: составлял
заявки на гранты и рассылал их в английские университеты. И вот - один из
грантов достался-таки ему, и сейчас он направлялся в Кембридж, ни много ни
мало, писать диссертацию. В конце концов, он выманил меня в Лондон: я должен
был познакомить его с литературной жизнью Англии. Мы провели несколько
счастливейших дней в поисках этой самой литературной жизни, не очень-то
осознавая, что те, кто задают в ней тон, на самом деле предпочитают жить на
юге Франции или в Тоскане. Спакс был все тот же: в пабах он мог подойти к
совершенно незнакомым людям и предложить им профинансировать новый
литературный журнал. Нам даже удалось собрать таким образом пенсов сорок -
для тех лет сумма немалая, хотя журнал так и не появился на свет, главным
образом, потому, что наше внимание переключилось на решение иных задач.
Насколько мне помнится, проект появился на свет на обитом плюшем
сиденье в купе поезда "Бритиш Рэйлвейз", направлявшегося в Кембридж: начало