"Малькольм Брэдбери. Историческая личность " - читать интересную книгу автора

системе это часть человеческого жребия. Нo одни это знают, другие - нет.
Когда Барбара волнуется, она начинает давать поручения другим людям. Вы
вправе сопротивляться.
- Я поручаю то, что мне необходимо, - говорит Барбара.
- Ну, прошу вас, послушайте, - говорит Энн. - Никто никого не
эксплуатирует. Я бы с радостью осталась, нет, правда, но мои друзья
возвращаются в квартиру, а я внесла свою долю квартплаты.
Барбара говорит:
О, ты совершенно прав, Говард. Все кого-то эксплуатируют. И в первую
очередь ты меня.
- Что я такого сделал? - невинно спрашивает Говард.
- О Господи! - говорит Барбара. - Как его сердце обливается кровью из
жалости к жертвам. И он отыскивает их повсюду. И не видит только тех, кого
сам превращает в жертвы.
- Мне очень жаль, миссис Кэрк, нет, правда, - говорит Энн Петти.
- Ты не должна винить Энн, - говорит Говард, - у нее есть свое действо.
- Я не виню Энн, - говорит Барбара, - я виню тебя. Ты стараешься
помешать моей поездке в Лондон. Ты не хочешь, чтобы я провела уик-энд в
Лондоне.
- Ты получишь свой уик-энд, - говорит Говард. - Предоставь это мне. Я
все устрою. Кто-нибудь приглядит за детьми.
- Кто? - спрашивает Селия. - С кем весело?
- Кто-нибудь, кто нравится Говарду, - говорит Барбара.
- А Энн Говарду не нравится? - спрашивает Мартин.
- Конечно, Энн мне нравится, - говорит Говард. - Надевай пальто, я иду
за фургоном.
- Я просто не могу не вернуться в квартиру с этими моими друзьями, -
говорит Энн, пока Говард идет через кухню.
- Конечно не можете, - говорит Говард в дверях. - Приведите их на
вечеринку. - Говард выходит в холл, надевает снятое с колышка длинное
кожаное пальто и симпатичную голубую кепочку из плотной материи.
Позади него в кухне продолжается разговор. Он проходит через холл,
открывает парадную дверь и выходит наружу. Он стоит в сыром свете. Лужи
подступают к домам. Дождь льет, город громыхает. Он закрывает за собой
дверь, захлопывая домашнюю социальную пристройку, которая подает
пронзительные признаки жизни у него за спиной; он входит в урбанистическую
фазу, в деловую подвижность городской жизни, в то место, где, как известно
любому хорошему социологу, комья обычаев крошатся, традиционное
распределение ролей ломается, узы родства слабеют, где общественная жизнь
определяет, какую частную жизнь ведет человек.
Он идет вдоль полукруга домов по треснувшим плитам тротуара в осколках
стекла; дождь смачивает его волосы и начинает прокалывать кожу его пальто.
Вокруг него плавно изгибается строй домов; некогда изящный точный полукруг,
но своеобразная стоматология сноса и расчистки трущоб выдирала из полукруга
дом за домом по мере того, как жильцы съезжали. Большая часть еще уцелевших
пустует: крыши просели, зияют частично заколоченные окна - в призывах
политических партий, в афишах поп-групп, в объявлениях медитирующих
экстрасенсов. А некоторые исподтишка заняты - их используют дрейфующие
транзитные полуневидимки. Хотя живущих в домах раз-два и обчелся, тем не
менее места для парковки машин определены строго; Кэрки ставят свой фургон