"Барбара Брэдфорд. Женщины в его жизни" - читать интересную книгу автора

земного шара, больше соответствовали духу времени, а на земле к услугам
Максима были машины фирмы.
Остались позади витрины Хенли, банк Ллойда, и он вошел в подъезд
Беркли-сквер Хаус. Кивнул охраннику - тот в ответ коснулся козырька фуражки:
узнал. Беркли-сквер Хаус был одним из лучших торговых домов в городе и
задавал тон в коммерции. На разных этажах здания одна под другой
разместились крупные международные компании и транснациональные корпорации,
чья финансовая мощь превосходила бюджеты правительств многих стран. Максим
подумал, что здание, выкрашенное в желтый, по сути, является могущественным
торговым казначейством: за год здесь проворачивались сделки на сотни
миллиардов долларов. При этом оно было довольно невзрачно и ничем не
выделялось среди других построек симпатичного, хорошо озелененного квартала
в самом сердце Мейфера. Большинство лондонцев, ежедневно проходивших мимо,
вряд ли имели представление о его значении. А ведь оно служило основой
успешной деятельности великого множества гигантских торговых объединений
Англии, являлось местом, где оседали огромные суммы.
Максим пересек беломраморный, устланный коврами холл, вошел в лифт и
поднялся к офису Алана Трентона на шестой этаж. Он постучал, дверь открыла
секретарша Алана, работавшая со своим шефом многие годы. Увидев Максима, она
тепло улыбнулась ему.
- Добрый вечер, мистер Уэст. Ах, простите, дорогой. Я хотела сказать:
сэр Максимилиан!
Оставив в стороне ее извинения, Максим одарил секретаршу ослепительной
улыбкой.
- Привет, Эвелин, - сказал он, высвобождая руки из рукавов пальто.
Она проводила Максима в кабинет Трентона, сообщив на ходу:
- Он ждет вас.
Алан Трентон стоял у низкого чиппендейловского буфета красного дерева с
бутылкой "Брют" в одной руке и старинной серебряной чашей в другой. Ровесник
Максима, он выглядел старше, ибо был толст, среднего роста, и хотя и
светловолос, но уже с залысинами.
- Максим! - воскликнул он, и в его бледно-голубых глазах отразилось
явное удовольствие.
Он со стуком поставил бутылку на буфет и поспешил навстречу гостю,
пожал руку Максиму и полуобнял своего старинного любимого друга.
- Рад тебя видеть, - сказал он.
- И я тебя тоже. Давненько мы не виделись, и все по моей вине.
- Ничего страшного, я все понимаю, - просиял Алан. - Я знаю, я мог бы
сказать это по телефону, но мне так хотелось выразить это лично. Поздравляю,
Максим. Давай... в твою честь!
- Спасибо, Корешок, - сказал Максим, называя Трентона прозвищем,
которое присвоили ему в школьные годы. - И кто бы мог подумать, а?
- Я мог, Граф, вот кто, - отпасовал реплику Алан, употребив в свою
очередь кличку, которой наградил Максима лет тридцать тому назад. - И
спасибо тебе за то, что отозвался сразу и пришел. Я знаю, как ты дико занят.
- Так по какому же случаю я здесь? - Во взгляде Максима сквозило
любопытство, темная бровь приподнялась.
Трентон не торопился с ответом. Он опять подошел к буфету и взял
бутылку.
- А что, если нам принять капельку игристого, старина?