"Барбара Брэдфорд. Три дня в Венеции" - читать интересную книгу автора

университета, и с тех пор стали лучшими друзьями. Они часто встречались в
одних и тех же "горячих точках", освещали те же события; но даже если они
находились на противоположных концах света, они не теряли друг друга из виду
и постоянно поддерживали связь.
Сейчас Фрэнсис был аккредитован в Бейруте, но должен был прилететь в
Венецию, чтобы провести несколько дней с другом. Потом Фрэнки намеревался
отправиться в Нью-Йорк на празднование семидесятилетия отца.
Билл страшно обрадовался, узнав, что Фрэнсису все же удастся вырваться
на недельку. Друзья были очень близки, имели схожие вкусы и интересы,
одинаково смотрели на многие вещи.
Неожиданно Билл заметил, что он - единственное живое существо на
площади Сан-Марко, если, конечно, не считать голубей. Птицы летали вокруг,
взмывали над базиликой. Обычно площадь Сан-Марко была самым оживленным
местом Венеции, здесь кишмя кишели толпы людей, в основном туристов со всех
концов света. А сейчас он оказался единственным ее обитателем; какое
странное ощущение, сюрреалистичное.
Он продолжал неторопливо идти вперед и вдруг впервые заметил уникальные
плиты мостовой. Прежде здесь всегда сновали люди, поэтому, естественно, он
никогда не обращал внимания на то, чем вымощена площадь.
Билл разглядывал узор: плоские серые камни, основное покрытие площади,
обрамленные полосками белого мрамора, создавали классический орнамент.
Обрадованный неожиданным открытием, Билл подошел к базилике. Но внутрь не
вошел, а повернул направо и стал спускаться к воде. Остановившись на берегу,
он долго смотрел на лагуну. Небо и море сливались в единое серое
пространство, тусклая гладь воды посверкивала неживым металлическим блеском.
Какое умиротворение разлито в воздухе; трудно поверить, что по ту
сторону Адриатического моря бушует беспощадная война. Ничто не меняется в
этой жизни, подумал Билл, отворачиваясь от воды. Мир тот же, что и всегда, -
полон зла и ненависти. Человечество так ничему и не научилось за все время
своего существования. Мы сейчас ничуть не цивилизованнее тех, кто жил в
средневековье. Билл Фицджеральд так и не смог привыкнуть к людскому
зверству.
Поплотнее запахнув пальто, он повернул обратно. Уже начали сгущаться
сумерки, Билл торопливо шагал через пустую площадь по направлению к отелю
"Палаццо Гритти", в котором он остановился. Биллу нравилось старомодное
очарование этого отеля, его элегантность и комфорт.
Начало моросить, и вскоре дождь зарядил сильнее, постепенно
превратившись в настоящий ливень. Все ускоряя шаг, Билл уже почти бежал.
Улица, на которую выходил парадный вход "Палаццо Гритти", была уже совсем
рядом.
Билл стремительно свернул за угол и неожиданно столкнулся с женщиной,
быстро шедшей навстречу. Широкополая фетровая шляпа и зонтик полетели на
землю, и Билл едва успел схватить незнакомку за плечи, чтобы та не упала
сама.
Все еще не оправившись от неожиданности, он воскликнул:
- Извините, пожалуйста! Простите, ради бога! - и взглянул в огромные
удивленные серебристо-серые глаза. Потом добавил по-итальянски: - Scusa!
Scusa!*
______________
* Извините! (ит.).