"Барбара Брэдфорд. Власть женщины" - читать интересную книгу автора

Она медленно начала писать и, заполнив две страницы, завинтила колпачок
ручки, взяла в руки дневник и принялась перечитывать.

День Благодарения, 1996 год Коннектикут

Когда я думаю о своих детях и их делах, они иногда кажутся мне чужими и
незнакомыми людьми. Только не Майлс. Но Майлс - дитя моего сердца, он так
похож на меня. Конечно, я люблю их всех, но к нему у меня всегда было особое
отношение, с самого его рождения. Хотелось бы мне знать, все ли матери
чувствуют так же, как и я? Любят ли они одного ребенка больше других? Я
уверена, что это так, но такие вопросы очень трудно задавать. А знают ли об
этом дети? Чувствуют ли они это? Знают ли дети, что среди них есть тот,
которого их мать любит больше других?
Все мои дети не похожи друг на друга. Но в каждом есть что-то мое. И
что-то от Ральфа. Какие-то черты они унаследовали и от Брюса. Но, к счастью,
ни один из них ничего не взял от Алфреды, и я благодарна за это Небу. Ее
трудно было бы назвать приятной женщиной. Резкая, холодная, самоуверенная.
Ни разу Алфреда не сказала доброго слова ни мне, ни кому-нибудь еще, кого
она считала ниже себя. А вот от другой своей бабушки - моей матери - дети
получили очень много. Хлоя унаследовала ее красоту, ее гибкую фигуру, ее
обаяние и ее желание делать людям приятное. А Майлс - чувство юмора и ум.
Я люблю их. Я люблю всех своих детей. Это святая правда. Может быть,
даже слишком люблю. И все-таки, наверное, в процессе общения я невольно
огорчаю их, причиняю им боль, сама не замечая этого. Но ведь все люди делают
другим зло. Жизнь ломает нас, люди заставляют страдать друг друга, порой и
мы сами разрушаем себя. Наверное, я тоже принесла своим детям много
огорчений и душевной боли. Мы часто делаем это ненамеренно. И, наверное, я
недодавала чего-то своим детям, когда путешествовала или бывала занята
работой. Но я всегда любила их.
Я привыкла думать о них прежде всего как о своих детях. Но они больше
не дети. Они уже взрослые люди. Другие люди, а не мои дети. Они такие
разные. Незнакомцы. Даже малышка Хлоя уже стала взрослой, у нее свои идеи,
свои планы, стремление самостоятельно выбирать себе дорогу в жизни.
Скоро я перестану быть матерью, не буду больше думать о себе в первую
очередь как об их матери. Я просто буду существовать на периферии их жизней
в ожидании того момента, когда вдруг понадоблюсь им. Возможно ли это? Разве
можно перестать быть матерью? Перестать постоянно беспокоиться о своих
детях? Любить их? По-моему, это невозможно. Как можно перестать быть
матерью? Кто мне расскажет об этом?
Может быть, у меня не будет таких проблем с внуками? Я задавала себе
этот вопрос, когда внезапно проснулась сегодня среди ночи. Я буду хорошей
бабушкой для Натали и Арно. Бабушки всегда лучше матерей, по крайней мере
так всегда говорят. Они менее эгоистичны, у них нет чувства собственности.
Мои внуки такие славные, Найгелу очень повезло, что у него есть они, есть
Тамара. Она прекрасная жена, преданная мать. И очень хороший человек.
Меня начинает раздражать, что Гидеон дразнит ее, называет
"иностранкой". Ее отец - француз, а мать - русская, и Гидеон постоянно
напоминает об этом непонятно зачем. Это невеликодушно. Он говорит, что
всего-навсего шутит, но я чувствую, что Тамаре это неприятно. К тому же я
сама не люблю снобов. Гидеон, конечно, не лукавит, когда говорит, что верит