"Мэрион Зиммер Брэдли. Король-Олень (Туманы Авалона, Книга 3) " - читать интересную книгу автора

и каким-то ненастоящим.., и я не могу просто прикоснуться к окружающим
вещам - сперва нужно преодолеть большое расстояние.., возможно, это дает о
себе знать та частичка крови волшебного народа, что течет в наших жилах...
Он вздохнул и потер глаза.
- Помнишь, я дразнил тебя этим, когда ты была еще маленькой? Я звал
тебя Моргейной Волшебницей, а ты злилась... Моргейна кивнула.
- Помню, родич, - сказала она. Даже сейчас, когда лицо Ланселета было
исполнено усталости, когда на нем появились первые морщины, а кудри
тронуло сединой, он все равно оставался для нее прекраснее и дороже всех
прочих мужчин. Моргейна в сердцах отвела взгляд; так было и так должно
быть - он любит ее как родственницу, и никак иначе.
И снова ей показалось, будто мир затянуло завесой теней; что бы она
ни делала, это ничего не изменит. Окружающий мир был не более реален, чем
королевство фэйри. Даже музыка доносилась словно бы откуда-то издалека -
это Гавейн взялся за арфу и запел балладу, которую слышал от саксов, о
чудовище, обитавшем в озере, и о герое, который спустился на дно озера и
оторвал чудовищу лапу, а затем схватился с матерью чудовища в ее мерзком
логове...
- Какая мрачная и страшная повесть, - едва слышно сказала Моргейна
Ланселету. Тот улыбнулся и ответил:
- Таково большинство повествований саксов. Война, кровопролитие и
герои, искусные в сражении, но безмозглые...
- Но теперь мы, кажется, заключили с ними мир, - заметила Моргейна.
- О, да на здоровье. Я готов уживаться с саксами, - но не с тем, что
они называют музыкой.., хотя, пожалуй, их истории довольно занимательны,
особенно если слушать их долгим зимним вечером, у очага.
Он вздохнул и произнес почти неслышно:
- Впрочем, я, наверное, не гожусь для того, чтобы сидеть у очага...
- Тебе хотелось бы снова ринуться в битву? Ланселет покачал головой.
- Нет. Но мне надоела придворная жизнь.
Моргейна заметила, как его взгляд метнулся к Гвенвифар; королева
сидела рядом с Артуром и, улыбаясь, слушала Гавейна. Ланселет снова
вздохнул. Этот вздох словно бы вырвался из самых глубин его души.
- Ланселет, - произнесла Моргейна негромко, но настойчиво, - тебе
следует уехать отсюда, или ты погибнешь.
- Да, погибну душой и телом, - отозвался Ланселет, уставившись в пол.
- О душе твоей мне ничего не ведомо - спроси об этом у священника...
- Как я могу?! - с неистовством воскликнул Ланселет и толкнул кулаком
в пол, так что струны арфы негромко зазвенели. - Могу ли я поверить, что
тот бог, о котором твердят христиане...
- Ты должен уехать, кузен. Попроси себе какое-нибудь славное
поручение, как Гарет. Отправляйся сражаться с разбойниками, терзающими
какой-нибудь край, или убивать драконов - что угодно, но ты должен уехать!
Моргейна заметила, как дернулся кадык Ланселета.
- А что же будет с ней?
- Хочешь - верь, хочешь - не верь, - тихо произнесла Моргейна, - но я
тоже друг ей. Ты не думал о том, что у нее тоже есть душа, которую следует
спасать?
- Ну, вот ты и дала мне совет, не хуже любого священника. Улыбка
Ланселета была полна горечи.