"Джон Брэйн. Путь наверх (Роман) " - читать интересную книгу автора

единого слова не слышал.
Она сердито на меня посмотрела.
- Помоему, у вас очень хороший слух.
- Только не в тех случаях, когда я не хочу слышать.
Энн, не сказав больше ни слова, направилась туда, где сидел Джонни.
"Она знает слишком много",- подумал я, и меня охватило предчувствие
беды.

***

* Изысканных (франц.).

***

- Почему вы хмуритесь?-спросила Сьюзен.-Вы рассердились на меня?
- Что вы, конечно нет! Я просто задумался.
- О чем вы задумались?
- О вас. Я всегда думаю о вас.
- По-видимому, это совсем не доставляет вам удовольствия. Вы так
страшно хмуритесь, словно замышляете убийство. Порой у вас бывает ужасно
жестокое лицо, Джо.
- Когда дело касается вас, я мягок и сентиментален.
- Что же вы думали обо мне?
- Это я скажу вам как-нибудь в другой раз.
- Скажите сейчас.
- Это не для чужих ушей. Я скажу вам, когда мы будем одни.
- О! - вздохнула она.- Гадкий!
После ужина были танцы. Сьюзен танцевала превосходно - легко,
непринужденно, очень ритмично; казалось, она весело порхает над полом,
радуясь своей невесомости. В перерывах между танцами мы сидели на кушетке, и
я держал ее за руку. Руки у нее были белые и чуть-чуть пухлые, ногти розовые
и блестящие. (Мне вспомнились руки Элис - тонкие, даже почти костлявые, с
желтизной от табака на мякоти указательного пальца и беленькими пятнышками
на ногтях.) Всякий раз, когда я взглядывал на Сьюзен, она отвечала мне
простодушной счастливой улыбкой - без тени притворства или жеманства: я
чувствовал, как радость играет в ней, словно крепкий, здоровый ребенок.
Когда раздались звуки танго, я сказал Сьюзен:
- Это я танцевать не мастер.
- И я тоже.
- Здесь невероятно душно.
- И мне так кажется.
В саду было прохладно, и когда мы шли к беседке, наши шаги были легки и
пластичны, словно мы все еще двигались в ритме танца, а газон, казалось,
пружинил под ногами. В небе плыла полная луна, и в ее неярком свете
смягчилась воспаленная краснота кирпичного фасада. В беседку долетала
изысканно экзотичная мелодия "Танго вдвоем" - она была как привкус джина в
коктейле "Эрл Грей" - и разбивалась о чугунное безмолвие вересковой пустоши.
Этот ночной пейзаж был похож на декорацию из какой-то оперетты: казалось,
одно слово, один наклон прожектора - и шпалеры живой изгороди заалеют как
кровь, на цветочных клумбах запестреет узор из тюльпанов и маргариток,