"Билл Брайсон. Путешествия по Европе " - читать интересную книгу автора

немецком и французском языках. Это придавало картам особую экзотичность,
которая привлекла меня к ним в 1972 году, и до сих пор привлекает. Если
везешь с собой карты с такими названиями, как "Jugoslawien 1:1 Mio" и
"Schwarzwald 1:250 000", то выглядишь заведомо искушенным и многоопытным. В
твоих руках они звучат примерно так: "Не надо трахать мне мозги. С такими
картами я сам кого угодно затрахаю".
Отыскав в конце концов все карты и догрузившись последним изданием
путеводителя по Европе Томаса Кука, я углубился в составление маршрута,
который охватывал бы как можно большее число стран и одновременно был
доступен физически. Естественно, одно с другим совместить не удалось. Европа
слишком велика, и так кишит достопримечательностями, что в ней невозможно
найти такое место, которое можно было бы пропустить.
После долгих раздумий я принял мудрое решение поехать наугад. Вернусь в
Осло, подумал я, куда доехал зимой, а потом отправлюсь туда, куда взбредет в
голову. Однако незадолго до вылета мне вдруг послышался внутренний голос: "В
Осло сейчас холодно, там зима. Ты был там всего два месяца назад, что тебе
там делать? Ну его на хрен, Билл, поезжай в Париж!"
И я поехал.
В йоркширском туристическом агентстве, услугами которого я пользуюсь,
работает странная девушка. Однажды я позвонил ей по телефону и попросил
забронировать мне билет в Брюссель. Через десять минут она перезвонила,
чтобы уточнить: "Мистер Брайсон, вы имеете ввиду тот Брюссель, который в
Бельгии?" Я буквально охренел от ее вопроса. Как можно с такими
географическими познаниями трудиться на туристической ниве?
Так вот, эта самая девушка заказала мне отель в самом унылом районе на
окраине Кале - моей первой остановки по пути в Париж. Сам отель был до
отвращения современным - то есть стерильным и безликим. Меня утешало только
то, что в нем не было электрических реле, которыми буквально напичканы
парижские гостиницы. Это гнусное изобретение, явное порождение
патологической французской жадности, до глубины души поразило меня, когда я
впервые приехал из Америки. Все выключатели в коридорах, снабженные этим
устройством, автоматически выключают свет через десять-пятнадцать секунд
после включения - это делается якобы для экономии. Если ваш номер находится
рядом с лифтом, вас это не особенно волнует. Но если вы разместились в конце
коридора, которые во Франции всегда снабжены неожиданными уступами,
выступами и нишами, то путь до лифта превращается в тест на выживаемость.
Последние метры приходится проходить в полной темноте, придерживаясь рукой
за стенку, что не спасает вас от столкновения с дубовым столом XIX века,
ужасно массивным и жестким, очевидно специально поставленным туда для
блуждающих в потемках постояльцев. Особенно острым бывает ощущение, когда
ваши пальцы вдруг натыкаются на что-то теплое, мягкое и волосатое, а
дальнейшее ощупывание объекта приводит к неизбежному выводу, что это
человек, чему тут же получаете убедительное и весьма эмоциональное
подтверждение. При этом все равно, на каком языке оно произносится - смысл
понятен без всякого перевода, по интонациям.
Конечно, ко всему можно приспособиться. Например, заранее доставать
ключ из кармана и бежать к своим дверям галопом, как лошадь, чтобы успеть
попасть ключом в скважину. Но беда в том, что рано или поздно эта уловка не
срабатывает, и вы снова вынуждены брести по темному коридору с вытянутой
рукой, слабо надеясь, что не рухнете по ошибке в лестничный пролет и приходя