"Билл Брайсон. Остров Ее Величества. Маленькая Британия большого Мира " - читать интересную книгу автора

со скромным участком и интересным видом на сумасшедший дом
девятнадцатого века. Не могу назвать его воплощением своей мечты. Все
эти дома были выстроены из красного кирпича, со старомодными пузатыми
дымовыми трубами, пряничной отделкой и другими любезными поклонами в
адрес эпохи королевы Виктории. Одна модель, довольно неромантично
названная "Дом типа Д", даже щеголяла декоративной башенкой. В
результате все выглядело выводком щенков, рожденных санаторием. Вполне
можно было вообразить, что со временем из каждого домика вырастет такой
же санаторий. Впрочем, насколько это возможно для новостроек, они
выглядели на удивление хорошо. Они вписывались в окружение старого
здания, и к тому же - десяток лет назад такого бы не случилось -
громада старого санатория уцелела, вместе со всеми счастливыми
воспоминаниями, которые сохранили о нем я и поколения оригинальных
безумцев. Я мысленно снял шляпу перед планировщиками и удалился.
Я хотел пройтись до своего старого дома, но до него было не меньше
мили, а ноги у меня уже гудели, и я вместо того направился по
Страуд-роуд мимо старого санаторного клуба, на месте которого выросло
довольно уродливое здание. Проходя мимо домиков, где раньше селились
сиделки и обслуживающий персонал, я сам с собой побился об заклад на
100 фунтов, что в следующий раз увижу на их месте большие дома с
двойными гаражами. Пешком я прогулялся две мили до Эдхема и заглянул в
гости к восхитительной леди, миссис Биллен, которая, помимо прочих
неоценимых достоинств, была моей тещей. Она упорхнула на кухню с той
очаровательной суетливостью, с какой все английские дамы, начиная с
определенного возраста, встречают нежданных гостей, а я уселся погреть
ноги у огня и задумался (в то время мне была свойственна задумчивость)
о том, что это первый английский дом, где я побывал как гость, а не как
постоялец. Моя жена как-то в воскресенье привела меня сюда в качестве
своего молодого ухажера, и мы с ее родней сидели, набившись в милую и
теплую гостиную, и смотрели "В яблочко", "Игру поколения" и прочие
программы, какие предлагало нам телевидение. Все они, с моей точки
зрения, были на удивление лишены занимательности. Для меня это было
внове: собственной семьи в подобной обстановке я не видал года с 1958,
если не считать кратких и неловких рождественских визитов, так что мне
было непривычно уютно в обстановке семейного тепла, до сих пор
восхищающего меня в англичанах, хотя, признаюсь, я пришел в восторг,
когда узнал, что они принимают "В яблочко" за прямой эфир.
Моя теща - мама - возникла в дверях с подносом еды. При виде этого
подноса я задумался, не принимает ли она меня за бригаду лесорубов. Я
жадно зарылся в груду восхитительных, исходящих паром кушаний,
напоминающих воплощенные в съедобной форме горы Кейрнгорм, а потом,
развалившись с блаженно раздувшимися животами и чашечками кофе в руках,
мы завели беседу о том о сем - о детях, о нашем надвигающемся переезде
в Штаты, о моей работе, о недавней смерти ее мужа. Поздно вечером -
поздно по меркам таких отставших от времени личностей, как мы с тещей -
она снова засуетилась и, заглянув в припадке шумной деятельности во все
углы дома, объявила, что спальня для гостей готова. Я нашел там опрятно
заправленную постель, укомплектованную бутылками с горячей водой, и
после весьма небрежного омовения радостно нырнул в нее, гадая, отчего
это постели в домах бабушек и тещ всегда восхитительно уютны. Заснул я