"Билл Брайсон. Остров Ее Величества. Маленькая Британия большого Мира " - читать интересную книгу автора

История оказалось бы еще увлекательнее, погуби пожар бедного Гарри,
привязанного ремнями к кровати. К несчастью для любителей остросюжетных
историй, всех пациентов в ту штормовую ночь благополучно эвакуировали.
И все же мне нравится воображать себе искаженное ухмылкой лицо Гарри,
стоящего на газоне с одеялом на плечах, освещенного отблесками пламени
и наблюдающего катастрофу, которой он терпеливо дожидался тридцать лет.
Пациентов перевели в отдельный флигель обычной больницы в Чертси,
где они скоро лишились привычной свободы за свою нежелательную
склонность вносить хаос в жизнь отделений и беспокоить здравомыслящих
граждан. Между тем санаторий тихо ветшал, окна его были выбиты и
заколочены досками, парадный вход с Струд-роуд перегорожен железными
воротами с колючей проволокой поверх. В начале восьмидесятых, работая в
Лондоне, я пять лет прожил в Вирджиния-Уотер и частенько заглядывал за
стену, лицезрея заброшенный участок и общее запустение. Несколько
проектных компаний питали честолюбивые планы по превращению санатория в
конторское здание, или конференц-центр, или в роскошный квартал жилых
домов. Они завезли несколько рабочих вагончиков и развесили объявления,
предупреждающие, что участок охраняется собаками - совершенно дикими и
неуправляемыми, если верить картинкам, - но дальше дело не пошло.
Добрый десяток лет этот прекрасный старый санаторий - может быть,
красивейшее из сохранившихся викторианских зданий - стоял без
присмотра, и сейчас я ожидал найти его все в том же состоянии и даже
отрепетировал предполагаемый разговор со сторожем, который бы не
пропустил меня в ворота, чтобы осмотреть здание, не видное с дороги.
Представьте мое изумление, когда, въехав на пологий пригорок, я
увидел в старой стене блестящие новые ворота и большой плакат,
приглашающий в Вирджиния-парк, старое здание в конце новой перспективы
и за ним - квартал дорогих домов. Разинув рот, я вышел из машины на
асфальтовую дорожку, по сторонам которой выстроились новехонькие
домики: с окон еще не сняли полоски клейкой бумаги, а во дворах стояли
грязные лужи. Один из этих домиков оставили как образец, и по случаю
воскресного дня он был полон любопытствующих. Внутри я нашел глянцевую
брошюрку, полную архитектурных проектов, изображающих счастливых
стройных людей, гуляющих среди красивых домов, слушающих камерный
оркестр в зале, где я в былые времена смотрел кино в компании
дергающихся сумасшедших, и плавающих в бассейне, встроенном в пол
большого готического зала, где я некогда играл в бадминтон и робко
назначал свидание молоденькой сиделке из "Флоренс Найтингейл" с дальним
прицелом на просьбу выйти за меня, когда у нее найдется свободное
время. Картинки сопровождала велеречивая проза, из которой следовало,
что население Вирджиния-парка могло выбирать жилье среди дюжины
разновидностей отдельных домов и особнячков или поселиться в одной из
двадцати трех роскошных квартир, нарезанных из бывшего санаторного
здания, таинственным образом переименованного в Крослэнд-хаус. План
участка пестрел странными названиями: Конноли-Мьюз, Чепел-сквер,
Пьяцца, - мало говорившими о его прошлой жизни. На мой взгляд, более
уместно было бы выбрать для них названия вроде Лоботомия-сквер и
Электрошок-ярд. Цены начинались от 350 000 фунтов.
Я снова вышел на улицу, чтобы взглянуть, что я мог бы приобрести
за 350 000 фунтов. За эту цену предлагали маленький, но нарядный домик