"Михаил Брайчевский. Утверждение христианства на Руси " - читать интересную книгу автора

убежище опальные противники официально утвержденной иконоборческой доктрины.
Последнее, несомненно, активно содействовало распространению христианства
(именно в его православной форме) среди местных племен.
В числе известных деятелей, оказавшихся в этом глухом уголке
христианской Эйкумены, был и Стефан Сурожский, прозванный Исповедником.
Факты его жизни известны исследователям в ограниченных рамках [121, с.
CCVII-CCVIII]: в 767 г. он был подвергнут репрессиям со стороны императора
Константина Копронима и, спасаясь от преследований, бежал в Сурож
(современный Судак) в Тавриде. Через 20 лет, уже сурожским епископом,
принимал участие в VII (2-м Никейском) соборе.
Одной из заслуг Стефана перед церковью считается его миссионерская
деятельность, благодаря которой были обращены в христианство много
язычников. Подобная деятельность, по церковной легенде, продолжалась и после
его смерти. Среди чудес, сотворенных Стефаном Сурожским, его "Житие"
называет крещение славянского (русского) князя Блавлина.
До нас дошли две редакции "Жития Стефана Сурожского" - короткая и
распространенная [125, с. 77-98]. Первая известна в греческом оригинале и
древнерусском переводе. Она лаконична, рассказ о посмертных чудесах святого
(в том числе и история Бравлина) в ней отсутствует. Распространенная
редакция сохранилась только в древнерусском переводе, осуществленном в XVI
в. ученым кружком митрополита Макария. Отсутствие греческого оригинала
давало основание отрицать аутентичность произведения [887 и др.]. Глубокое
исследование В. Г. Васильевского [121; см. также: 135; 869], подтвержденное
и развитое советскими учеными [169, с. 47-49; 190, с. 354; 333, с. 45-55;
381, с. 200-201; 466, с. 48; 508, с. 213; 509; 576, с. 25-30] и учеными
социалистических стран [843, с. 136; 846, с. 152-153 и др.], убедительно
доказало достоверность утраченного оригинала.
Эпизод крещения русского князя составляет содержание специального
параграфа: "О прихожденiи ратiю к Сурожу князя Бравлина изъ Великого
Новаграда". Приводим его полностью: "По смерти же святаго мало лhтъ миноу,
прiиде рать велика роусскаа изъ Новаграда князь Бравлинъ силенъ зhло, плhни
отъ Корсоуня и до Корча, съ многою силою прiиде к Соурожу, за 10 дьнiй
бишася злh межоу себе. И по 10 дьнiй вниде Бравлинъ, силою изломивъ желhзнаа
врата, и вниде въ градъ, и земъ мечь свой. И вниде въ церковь въ святую
Софiю, и разбивъ двери и вниде идhже гробъ святаго, а на гробh царьское
одhало и жемчюгь, и злато, и камень драгый, и кандила злата, и съсудовъ
златыхъ много, все пограбиша. И в томъ часh разболhся, обратися лице его
назадъ, и лежа пhны точаше, възпи глаголя: "Великъ человhкъ свять есть, иже
зде, и оудари мя по лицу, и обратися лице мое назадъ". И рече князь боляромъ
своимъ: "Обратите все назадъ, что есте взяли". Они же възвратиша все, и
хотhша и князя пояти оттуду. Князь же възпи, глаголя: "Не дhите мене да
лежу, изламати бо мя хощетъ единъ старъ святъ моужь, притисну мя, и душа ми
изити хощетъ". И рече имъ: "Скоро выженhте рать изъ града сего, да не
възметь ничтоже рать". И излhзе изъ града, и еще не въстаняше, дондеже пакы
рече князь боляромъ: "Сiи възвратите все, елико пограбихомъ священныя
съсоуды церковныя и Корсоуни и в Керчи и вездh. И принесите сhмо все, и
положите на rpoбh Стефановh". Они же възвратиша все, и ничтоже себh на
оставиша, но все принесоша и положиша при гробh святаго Стефана. И пакы въ
ужасh, рече святый Стефанъ къ князю: "Аще не крестишися въ церкви моей, не
възвратишися и не изыдеши отсюдоу". И възпи князь глаголя: "Да прiидоуть