"Мариан Брандыс. Мария Валевская (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

приводится в переписке, имеющейся в книге графа Орнано.
Встав на путь головоломной гипотезы, надо ее последовательно развивать
дальше, хотя бы против этого бунтовало все существо самого биографа. А
опасная гипотеза притягивает, как магнит, различные с виду незначительные
детали, которые сразу же приобретают значение и начинают ее подкреплять.
Тут же вспоминается, что в 1807 году в сплетничающем варшавском "свете"
передавали доверительно, будто в семье Лончиньских "не блюли заповедей" и
что "Наполеон был последним любовником Валевской, а не первым". Новый
смысл начинает усматривать биограф в фактах, мимо которых доселе спокойно
проходил, как, например, "тяжелое семейное положение" Марии после ее
возвращения из монастыря или "тяжкая легочная болезнь" перед самым
бракосочетанием. Начинает лезть в глаза исследователядетектива иностранное
имя "Рудольф", повторяющееся у двух сыновей Марии: Антония Базыля Рудольфа
Валевского и сына от второго брака Рудольфа Огюста Орнано, поскольку это
имя до этого никогда не фигурировало ни в роду Валевских, ни в роду
Орнано. Но над всем этим доминирует самый главный вопрос: почему
молоденькую Марысю Лончиньскую заставили выйти за шестидесятилетнего
камергера Валевского?
Во всех французских и польских биографиях Валевской, черпающих сведения
из ее воспоминаний, подчеркивается с особенным старанием тяжелое
материальное положение обедневших владельцев Кернози и огромное состояние
камергера Валевского. Именно это приводится в качестве основного
объяснения столь явного возрастного несоответствия супругов. Но
безжалостные документы представляют это дело в несколько ином свете.
Сохранившиеся ипотечные книги показывают, что владения Лончиньских,
состоящие из Кернози и деревень Керноска, Соколов и Чернев, оценивались в
1806 году з 760 000 флоринов. Весьма значительная сумма по тем временам.
Причем это были благополучные владения, в минимальной степени отягощенные
долгами. Мария принесла мужу в приданое 100000 флоринов наличными.
Стало быть, Валевский со своими обширными, но заложенными латифундиями
был для Лончиньских не бог весть какой партией. Разумеется, в игру могли
входить честолюбивые соображения. Широко разветвленный род Валевских
насчитывал целых шестнадцать сенаторов и был связан с самой знатной
польской аристократией:
Фирлеями, Конецпольскими, Ланцкороньскими. Но и Лончиньские были не
гольтепа. Следует напомнить, что уже двоюродный дед Марии получил в 1788
году графский титул от германского императора, тогда как первый из
Валевскнх стал графом только лет сорок спустя - по милости царя Николая I.
А может, все было совсем не так, как мы считали раньше? Может быть, это
не старый богач купил себе молоденькую, бедную девушку, а наоборот:
молодой, состоятельной девице, которой по каким-то причинам понадобилось
выйти замуж, семья купила старого, вечно нуждающегося в деньгах мота?
Признаюсь, я выдвигаю эту гипотезу без особой убежденности и с тяжким
сердцем, потому что мне самому не нравится, когда из-за розовой
романтической сказки вылезает грубая жизнь. Но пока бумаги Валезской
прячут от исследователей, будет открыто поле для любых гипотез - даже
самых фривольных.
Есть в письме Марии еще одна деталь, вызывающая самые оправданные
сомнения. В качестве главы семьи, заменяющего покойного отца, называется
там Теодор Лончиньский. Из дальнейшего рассказа Орнано мы узнаем, что этот