"Пейдж Брэнтли. Пробуждение сердца " - читать интересную книгу автора

протянул Санче. Она судорожным движением протянула руку и выхватила ее;
глазам Хью на миг открылась маленькая округлая грудь.
Хью отвернулся. Он слышал позади себя торопливый шорох, представлял
белую арку ее рук в тот момент, когда она надевает сорочку через голову,
маленькую округлую грудь. Его бросило в жар, и Хью с трудом подавил в себе
желание обернуться. Он расстегнул и снял с себя красивый серебряный пояс с
висящим на нем парадным кинжалом, отделанным драгоценными камнями, и отложил
в сторону. Потом взял одеяло, подумал и прихватил подушку.
Когда он наконец повернулся к ней, Санча уже была в сорочке и смотрела
на него широко раскрытыми глазами, словно муж был диким зверем и готовился
растерзать ее. Глаза ее были черны как ночь и подернуты влагой.
Их взгляды встретились, но в тот же миг она отвернулась, и густые
черные ресницы опустились, скрыв от него ее глаза. Хью медленно приблизился
к кровати, положил покрывало в изножье, а подушку швырнул к резному
изголовью. Потом сел, и кровать скрипнула под его тяжестью.
- Ты понимаешь, что теперь мы муж и жена? - спросил он.
Санча, избегая его взгляда, уставилась в одну точку где-то в углу
кровати. Она отрицательно замотала головой; густые черные волосы упали ей на
лицо, словно завеса.
- Не хочу я никакого мужа, - сказала она тонким, жалобным голосом.
Хью уныло вздохнул и, отвернувшись, принялся стаскивать башмаки. Не
успел он повернуться к ней спиной, как почувствовал, что она схватила и
потянула к себе одеяло, а оглянувшись, увидел, что она укрылась с головой.
Он ничего не сказал, встал и резким движением стянул с себя рубаху и
небрежно швырнул на складной стул возле кровати.
Он стоял неподвижно - лишь грудь его высоко вздымалась - и смотрел на
жалкий маленький комочек под одеялом. Тишину нарушало только его глубокое
ровное дыхание.
- Сколько тебе лет? - наконец спросил он. Хью не знал этого, никто не
сказал ему, но полагал, что ей не более шестнадцати или семнадцати, а может,
и того меньше.
Ответом было долгое, напряженное молчание. Вдруг под одеялом раздались
всхлипывания, переросшие в бурные рыдания. Это были не обычные слезы, каких
можно было ожидать от перенервничавшей перед свадьбой, утомленной суетой
девушки, но отчаянный плач, вопль истерзанной души.
Когда Хью пришел в себя от неожиданности, он растянулся рядом с ней на
кровати, опершись на локоть, и стал успокаивать ее, обращаясь туда, где под
пуховым одеялом должна была быть ее голова.
- Ш-ш, - тихо приговаривал он, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться,
живо представляя себе, что в коридоре, должно быть, думают, будто он
истязает ее. - Незачем плакать. Никто не собирается делать тебе ничего
плохого. - Голова у него кружилась от непомерного количества вина, что он
выпил за день. Но чем больше Хью старался успокоить ее, уверить, что бояться
нечего, тем горше она рыдала.
И тут он совершил роковую ошибку: попытался стянуть с нее одеяло, чтобы
не только словами, но и всем своим видом показать, что она напрасно так
боится его. Санча сопротивлялась, извивалась как уж, отражая все попытки
вытащить ее из-под сбившегося одеяла, вертелась, отбивалась и наконец изо
всех сил саданула коленкой в пах. Удар пришелся вскользь, тем не менее Хью
на миг выпустил ее, и она с воплем соскочила с постели.