"Стивен Браст. Пятьсот лет спустя" - читать интересную книгу автора

к двери.
Пэл уселся на стул, который только что занимал джагала, переплел пальцы и
погрузился в размышления.
- Вы меня не одобряете? - осведомилась Эрна. Пэл заморгал и посмотрел на
нее:
- Я? Едва ли я вправе одобрять или не одобрять действия вашей
доверительности.
- Совершенно верно, Гальстэн; я рада, что вы помните правила.
- Их нельзя забывать, ваша доверительность!
- Мы удачно провели разговор с этим несчастным глупцом, Гальстэн.
- Да, ваша доверительность, нам еще раз сопутствовала удача.
- Еще раз, Гальстэн? Ваши слова звучат так, словно у вас есть сомнения.
- Мы затеяли рискованную игру, ваша доверительность.
- Но она стоит риска, Гальстэн.
- Как скажет ваша доверительность.
Эрна замолчала, а потом решительно кивнула, словно пришла к определенному
выводу.
- Хорошо, что вы меня позвали, Гальстэн, нам удалось получить важные
сведения.
- Вы так считаете?
- Да. А вы не согласны?
- Согласен, целиком и полностью. Однако я не знаю, какие шаги нам следует
предпринять.
- Вам не о чем беспокоиться; я все обдумаю и решу, что необходимо сделать
относительно предстоящих волнений.
- Волнений?
Эрна внимательно посмотрела на йенди:
- Да, волнений. Разве вы его не слышали?
- Да, да, слышал. Прошу меня простить, ваша доверительность, я отвлекся.
- И?
- И заверяю вашу доверительность, что не стану тревожиться по поводу
волнений, предоставив действовать вашей доверительности.
- Так будет лучше всего, - заявила Эрна. - А теперь оставьте меня, я хочу
все тщательно обдумать.
Пэл встал и поклонился по обычаю Ордена, приложив сжатые кулаки к груди.
Эрна коротко кивнула, и Пэл вышел из ее покоев, чтобы направиться знакомой
дорогой в свою комнату, которая внешне почти не отличалась от комнаты
Эрны, за исключением, пожалуй, трех вещей. Во-первых, она была немного
меньше; во-вторых, в ней имелось только одно окно, выходившее в сад
Академии; в-третьих, на стене кроме эмблемы Академии висела длинная рапира.
Пэл не стал тратить время. Он уселся за письменный стол, точь-в-точь такой
же, как тот, что стоял в комнате Эрны, достал чистый лист, перо,
чернильницу и промокательную бумагу. После чего составил два письма,
тексты которых мы имеем возможность воспроизвести слово в слово.
Первое он написал аккуратным, четким почерком, словно хотел быть уверен,
что каждая буква займет положенное ей место. Сверху он поставил дату:
"Двенадцатый день месяца валлисты, пятьсот тридцать второй год славного
правления его величества Тортаалика". Мы упоминаем об этом потому, что
читатель мог забыть - шел лишь одиннадцатый день месяца.
Далее Пэл писал: