"Стивен Браст. Пятьсот лет спустя" - читать интересную книгу авторавести хозяйство с большим рвением или умением она не стала, зато сделалась
молчаливее. И если в этот день во дворце произошло много неожиданных событий, то дома у Кааврена все было как обычно. Когда он появился в дверях (на них красовался бронзовый геральдический знак тиасы), Сахри подняла глаза, на секунду оторвавшись от книги, а потом снова молча вернулась к чтению. Кааврен прошел мимо нее, остановившись лишь взглянуть, что же ее так увлекло. Обнаружив, что служанка занята изучением скандальных стихов, их автор называл себя "Отравителем", лейтенант направился в свою комнату, поскольку подумал, что ему нечего сказать по данному поводу. Дабы читатель не сделал неправильных выводов относительно отношений между тиасой и теклой (а отсутствие взаимоотношений, естественно, само по себе тоже взаимоотношение) и не посчитал их напряженными, разрешите заявить: это не соответствует истинному положению вещей. Напротив, они настолько хорошо друг друга понимали, что им не требовалось слов, более того - оба испытывали отвращение к ненужным разговорам. Добравшись до своей комнаты и повесив ножны со шпагой на гвоздь на верхней площадке лестницы, Кааврен сразу вспомнил о письме, которое начал сочинять своему старому другу Айричу (мы уже упоминали об этом лиорне и осмеливаемся надеяться, читатель о нем не забыл) неделю или две назад, но так и не закончил. Он взял листок бумаги и прочитал несколько строк. Это были ответы на вопросы последнего письма Айрича - всего пара предложений, поскольку особых событий в жизни тиасы не произошло. Сам Айрич прислал короткую записку, где спрашивал о здоровье и новостях. Кааврен, не в силах ничего придумать, оставил недописанное послание на столе - в качестве Встреча с Пэлом преисполнила Кааврена решимости дописать ответ. Он уселся за стол, смял листок и бросил его в угол, где уже валялось с десяток других, в ожидании того времени года, когда тиаса наконец решался допустить Сахри в свой кабинет, а та изъявляла такое желание. Кааврен разыскал чистый лист - он пользовался идеально отбеленной бумагой, сделанной в Хаммерсгейте по самой новейшей технологии, - и начал заново: "Мой дорогой Айрич Относительно ваших дел, мой дорогой Айрич, рад слышать, что у вас все хорошо. Меня беспокоило, как бы введение нового закона о налогах не вызвало у вас трудности. Изредка до нас доходят слухи о вооруженном сопротивлении, но ничего серьезного. Несколько дней назад его величество оказал мне честь, спросив, не боюсь ли я народа. Я напомнил ему, что нахожусь на службе в течение двухсот шести лет его правления, во время продуктовых бунтов видел и озлобленное население, и организованную толпу; а сейчас, несмотря на шумные протесты, до этого еще далеко. Кажется, мой ответ его вполне удовлетворил. Не сомневаюсь, Айрич, если бы вы были здесь, то согласились бы со мной. О Пэле я мало могу рассказать, не считая того, что мы недавно с ним виделись. Он совсем не изменился - все так же обожает тайны и участвует в интригах. Должен признаться, Айрич, он оскорбил мои чувства, притворившись - чтобы, получить от меня кое-какую информацию, - будто ничего не знает о текущих делах, а это никак невозможно. Впрочем, он всегда был таким, и я прощаю его ради нашей старой дружбы. Кстати, о дружбе. Хочу вам сообщить, что около тридцати лет назад я получил весточку от Катаны э'Мариш'Чала. Она вышла замуж за драконлорда |
|
|