"Илья Яковлевич Бражнин. Мое поколение " - читать интересную книгу автора

Аня весело вытянула своё "ни-и-как" и уткнулась лицом в свежее, до
хруста накрахмаленное полотенце. Бабка пошла было зачем-то в сени, но Аня на
полдороге перехватила её, сжала костлявые старушечьи плечи теплыми руками и
звонко поцеловала сухой от печного зноя рот.
Бабка отшатнулась. За порогом взвился подол коричневого платья. Старуха
оправила сбитый на сторону головной платок.
"Ах ты пагуба", - хотела по давней привычке выбраниться бабка, но губы
дрогнули и тихо выговорили:
- Храни бог:
Бабка подняла сухонькую, сморщенную руку и перекрестила дверь, за
которой стучали, удаляясь вверх по лестнице, бойкие веселые каблучки.
В гимназию Аня пришла раньше всех и долго сидела одна в полутемном
классе. Потом начали собираться подруги. Аня смотрела на каждую, сравнивала
с той, чьи маленькие ноги нынче ночью ступали по цветам и крови, и думала -
нет, не такая...
На последней парте сидела маленькая Чиркова. У неё были остренькие,
костлявые плечи, остренький носик, - вся она была остренькая, угловатая,
некрасивая. Она сидела в седьмом классе второй год. Её не любили, ей не
давали списывать классные работы, случалось, толкали под локоть, когда она
писала. Чиркова испуганно моргала глазами и ставила кляксы, но не
жаловалась.
К этой хлипенькой Золушке и потянуло сегодня Аню. Она подсела к ней и
ласково заглянула в глаза:
- Скажи, Чирок, что ты вчера делала вечером?
Чиркова виновато потупилась и быстро, будто оправдываясь, ответила:
- Сначала уроки делала. А потом, потом ничего не делала.
- А я книжку читала. Такая книжка, такая, знаешь...
Чиркова ничего не знала. Она не знала и не понимала и того, зачем
подсела к ней Торопова, которая с ней раньше не водилась, и почему так
необычайно ласков и тих её голос, и почему у нее такие глаза, будто она
разговаривает с ней через какое-то ей одной видимое пространство, занятое ей
одной видимыми вещами.
- Ты одна живешь дома? - спросила Аня, облокотясь о парту.
- С мамой и с братом.
- У тебя красивая мать? Как её зовут?
- Агриппина.
- Агриппина? Какое красивое имя. Такое торжественное. А брата как
зовут?
- Брата - Ваней.
- Ваня... Ваня... А ведь это тоже, в сущности говоря, красивое имя.
Аня задумалась. Чиркова сидела маленькая, серенькая, нахохлившаяся, как
воробей в стужу. Но Аня видела её другой.
- Ты необыкновенная, знаешь, Чирок, ты необыкновенная.
Дыхание прервалось непонятным волнением. Аня замолчала. Чиркова
вздохнула:
- Я глупая. Я вот урок хорошо выучу, а меня учительница вызовет, и я
вижу - она думает, что я не отвечу, потому что глупая, тупая. И как увижу
это, так не могу уж ничего и обязательно плохо отвечу. Так всегда.
Чиркова осеклась. Дернулась меж острых лопаток жидкая косичка.
- Зря я всё это. Теперь ты меня жалеть будешь, а мне хуже оттого.