"Илья Яковлевич Бражнин. Мое поколение " - читать интересную книгу автора

тех пор, пока не приводил её к концу. Одноклассникам его случалось помогать
друг другу. Андрюша ни к кому не мог обратиться за помощью. Между ним и
товарищами стояла глухая стена.

Глава четвертая

СЮРТУК РИМСКОГО ПОКРОЯ

Во время большой перемены к семиклассникам стали поступать тревожные
сообщения. Пронырливые вездесуи из младшеклассников, ухитрявшиеся видеть,
слышать и знать решительно всё, что происходит в гимназии, доносили, что
Кулик побывал у Петрония (то есть у директора), что после того через сторожа
Хрисанфа вызван был туда же Мизинец (так звали гимназисты за малый рост и
хлипкое телосложение помощника классных наставников Мезенцова). Последним
поступило сообщение: "В седьмом классе идет обыск. Мизинец обшаривает
парты".
Семиклассников не на шутку встревожил этот устный гимназический
телеграф, хотя большинство из них и не придавало особого значения стычке с
инспектором на уроке немецкого языка. Разве не случалось и раньше, что Адам
Адамович припугнет кого-нибудь для острастки угрозой пожаловаться директору.
Но угроза почти всегда оставалась только угрозой. Считали, что и нынче всё
как-нибудь обойдется. Сообщение об обыске развеяло, однако, эти надежды и
всех переполошило. Никишин, услыхав про обыск, глухо выругался и бросился из
зала в коридор, в который выходили двери старших классов. Тотчас же Рыбаков
оказался за его спиной, а вслед за ним кинулся и Илюша. Все трое
одновременно подбежали к дверям седьмого класса.
- Стой, Николай, у меня Кропоткин, - сказал Рыбаков торопливой
скороговоркой.
Никишин, схватившийся уже было за дверную ручку, остановился:
- Как у тебя? Я в парте оставил.
Рыбаков расстегнул форменную курточку и показал выглядывавший из-за
пазухи корешок книги:
- Взял я... А вот с тетрадкой как?
Рыбаков посмотрел на Илюшу. Тот рассмеялся:
- Пусть поищут.
Он провел рукой по груди. Под рукой выпятился внутренний карман
курточки. Успокоенный Рыбаков повернулся к Никишину.
- Пойдем, Николай.
Никишин упрямо рванул классную дверь. Она, против обыкновения,
оказалась закрытой изнутри на ключ. Рыбаков стал спиной к двери, лицом к
Никишину:
- Брось!
Он положил ладонь на руку Никишина и, чуть прищурился:
- Не ерепенься. Герой тоже.
Илюша потянул упрямца за рукав, Никишин, не обращая на него внимания,
снова рванул дверь.
- Кулик идет, - протелеграфировал с лестницы Ситников.
Никишин повернул от двери побагровевшее лицо.
- Сыщики... Сволочуги... - прорычал он с отвращением и, оставив дверную
ручку, зашагал в зал. Семиклассники взволнованно перешептывались в углу.