"Илья Яковлевич Бражнин. Мое поколение " - читать интересную книгу автора

советника, равный директорскому, более двадцати лет работы в Архангельской
гимназии и некоторые связи в Петербургском учебном округе позволяли ему по
отношению к Аркадию Борисовичу держать себя более свободно, чем другие
преподаватели. Будучи человеком строгих правил и твердого характера, Степан
Степанович считал себя ответственным за состояние класса и не склонен был
никому переуступать ни своих формальных прав, ни своих нравственных
обязанностей. Твердость его до поры до времени ограждала семиклассников.
Вторым обстоятельством, выделявшим класс среди других, было то, что в
нем учился сын директора Андрей Соколовский. Он сидел на одной парте с
Илюшей, но оба до сих пор близко не сошлись. Отношения их нельзя было
назвать ни дружественными, ни враждебными. В каждом жило чувство
настороженности. Нынче, увидя в руках соседа тетрадку Рыбакова, из-за
которой произошло столкновение с инспектором, Андрюша Соколовский
полюбопытствовал заглянуть в неё, но Илюша поспешил спрятать тетрадку в
карман.
- Видишь ли, - несколько смутясь, объяснил он, - это ведь не моя же. Я
её вернуть должен. И потом, понимаешь, и неинтересно.
Андрюша прищурил холодные глаза:
- Но тебе интересно. Почему же мне...
Он не договорил и отвернулся, принявшись выводить какие-то каракули на
полях немецкой грамматики. Илюша искоса поглядел на Андрюшу и заметил, как
порозовели его уши. Тонкие длинные пальцы сжимали склоненную над книгой
голову. Андрюша почувствовал, что на него смотрят, обломил карандаш, резко
поднялся и, спросясь у немца, быстро пошел к двери. У него была такая же,
как у отца, походка - прямая, негнущаяся.
Он прошел в уборную и там закурил, пуская дым в душник. Это было
рискованно и могло вызвать самые неприятные последствия, но Андрюша даже и
не думал об этом. Ему было тяжело, и никто не хотел ни понять, ни принять
его тяготы. Это длится более трех месяцев. Три с Лишним месяца назад он
приехал сюда с отцом, матерью и двумя сестрами. Отца перевели в Архангельск
по службе, дочери, следовательно, должны были отныне здесь искать женихов, а
Андрюша здесь кончать гимназический курс. Новый директор был ненавистен
гимназистам. Андрюша походил на отца и лицом и повадками, - его сторонились.
Ему не доверяли, и он не сумел сойтись ни с кем из одноклассников. Он был
одинок. После уроков, разлетаясь веселыми стайками по домам, гимназисты
перекликались друг с другом, пересмеивались, перекидывались снежками,
сговаривались о вечерних встречах или о запрещенных начальством походах в
кинематографы. Андрюша уходил домой один.
В прежней гимназии было почти то же. В новую Андрюша ехал с тайной
надеждой наладить товарищество. Но это не удавалось. От этого было ещё
горше, чем на старом месте...
Он отлично учился. У него была хорошая память, и от отца он перенял
воспитанную годами методичность. Успехи не пошли ему на пользу. Они
оценивались иронически - конечно, директорскому сынку подсыплют лишнюю
пятерочку... Тогда он забросил уроки. Он хотел получать двойки. Но
преподаватели угодливо вытягивали его на тройки. Пришлось снова сесть за
книги. Теперь Андрюше мало было даже и четверки. Кто-нибудь из чинопоклонных
педагогов мог за ответ, стоящий четверку, поставить пять. Он должен был и
тут себя оборонять. Он должен был получать только заслуженные, полноценные
пятерки. Полночи просиживал он над какой-нибудь задачей и не поднимался до