"Бертольд Брехт. Дела господина Юлия Цезаря (Фрагмент романа)" - читать интересную книгу автора

Брехт оценил возможности камердинера. Выяснение изнанки деятельности
своего героя он поручил двум "камердинерам": Рару, рабу и секретарю Цезаря,
и Мумлию Спицеру, бывшему судебному исполнителю, частому гостю Цезаря, у
которого ему не раз приходилось описывать и уносить имущество в счет
погашения его долгов. "Великие люди как огня боятся, чтобы кто-нибудь не
докопался до истинных мотивов их деяний" - такое утверждение высказано в
самом начале романа. И вот эти тщательно запрятанные "истинные мотивы"
начинают раскрываться один за другим в свидетельских показаниях Papa и
Спицера, а в результате все хрестоматийные "подвиги" и факты биографии
Цезаря - первые процессы, которые он вел в качестве адвоката, история с
пиратами, демонстрация при похоронах своей жены Корнелии и тетки, участие в
заговоре Катилины, поручительство Красса за долги Цезаря и т. д. - предстают
в ошеломляюще новом и неожиданном свете: "образец для всех диктаторов"
дегероизируется и низвергается с пьедестала.
Разумеется, трактовка Цезаря, которая дана в романе, вовсе не
претендует на абсолютную достоверность в научном смысле этого слова. В
марксистской историографии личность Цезаря и его объективное значение
характеризуются отнюдь не в полном соответствии с толкованиями Брехта. Но
Брехт написал роман, а не строго научное исследование; читатель,
рассчитывающий найти здесь исторически точную картину Рима того времени,
пойдет по неверному пути, который не приведет его к правильному пониманию ни
римской истории, ни смысла и значения романа Брехта.
Брехт точно придерживался подлинных фактов биографии Цезаря и событий
политической истории его времени. Здесь он почти не расходится с учеными
историками. Однако он предлагает свои, оригинальные, в историографии не
принятые объяснения сокровенных мотивов, закулисных причин известных
"деяний" и "подвигов" Цезаря. Эти объяснения не следует понимать слишком
буквально: за плечами Цезаря Брехт видит диктаторов и политических деятелей
своего времени. Автор как бы говорит читателю: факты я передаю верно, а
домысливать их подоплеку, коль скоро она точно не установлена, - мое
бесспорное право романиста; а главное - дело не в том, насколько верно
объяснено теми или иными конкретными мотивами то или иное конкретное деяние
Цезаря, а в том, что в принципе объяснение поступкам диктаторов,
полководцев, политических деятелей и тому подобных "великих людей"
эксплуататорского общества следует искать не в той сфере, где его ищут
мифотворцы буржуазной историографии и сочинители казенно-героических легенд,
а в сфере классовой борьбы и самых низменных, тщательно скрываемых
материальных интересов господствующих классов.
Из разоблачительной, негативной позиции Брехта вытекает и своеобразие
позитивных начал в его творчестве, характер утверждения в нем. Одно
неотделимо от другого. Общая критическая направленность, известная
рационалистическая настороженность писателя, сложившиеся в результате
столкновений с поддельными ценностями, ложными идеалами и фальшивыми героями
буржуазного мира, вовсе не убивают в его творчестве положительное начало,
положительного героя. Его нет в "Делах господина Юлия Цезаря", произведении
гротескно-сатирического характера, но он представлен обширной галереей
образов в таких пьесах Брехта, как "Мать", "Страх и отчаяние в III империи",
"Винтовки Тересы Каррар", "Добрый человек из Сезуана", "Швейк во второй
мировой войне", "Кавказский меловой круг", "Дни Коммуны" и др.
Герои Брехта - плебейские персонажи, люди из народа. Писатель далек от