"Чез Бренчли. Башня Королевской Дочери (Хроники Аутремара-1) " - читать интересную книгу автора

почувствовал не только плечо Олдо, но и его холодную руку, и изо всех сил
сжал ее. Они вместе опустились на колени, и остановиться было почти так же
приятно, как пожать руку друга. Повернув голову в надежде увидеть под
капюшоном лицо Олдо, Маррон вместо этого заметил, как стоявший в конце ряда
фра Пиет размахнулся и ударом загасил факел о каменные плиты пола. И это
уже приятно не было. Маррон крепче сжал пальцы Олдо.
Тени резко, дико взметнулись и исчезли. Позади Маррон услышал
шарканье, дыхание и шелест одежды - там преклонил колени еще один отряд. И
хорошо - Маррон оказался в окружении людей, хотя чувство опасности не
покинуло его совсем. Ненормальной казалась эта непроницаемая тьма,
нарушенное обещание.
Теперь сзади не было ни света, ни движения. Маррон не решался даже
повернуть голову, опасаясь, что фра Пиет видит и в такой темноте. Он
вытянулся и вгляделся во тьму, надеясь увидеть хоть один непогашенный
факел, но не увидел вообще ничего.
Снова падая во мрак, все еще цепляясь за руку Олдо, он ждал вместе со
всеми. Вскоре сзади снова послышались шаги, они приближались, постепенно
появился свет, и впереди стали видны ряды склоненных капюшонов. Маррон
больше не осмеливался шевельнуться, зная, что фра Пиет тщательно следит за
малейшим намеком на непочтительное любопытство.
Двойная цепь факелов, несомых братьями в черном, прошла по проходу,
двенадцать пар факелов в медленном параде, за ними сам прецептор и магистры
Ордена. Снова факельщики, а за ними ряд за рядом люди в белых рясах и
черных плащах. Маррон нахмурился, не понимая, что они тут делают.
Процессия продолжала двигаться; ее трудно было бы разглядеть поверх
голов в капюшонах, если бы не мелькание белых ряс. Люди в белом растянулись
цепью перед коленопреклоненными братьями, а по сторонам, там, где восходили
к алтарю невидимые ступени, продолжала подниматься вверх горящая нить
факелов. Потом и они погасли, и света не стало снова.
Долгое и ужасное мгновение тишины, когда казалось, что все братья
дружно затаили дыхание. Великий колокол ударил еще раз, отдавшись в плоти и
костях Маррона и Олдо. Маррон почувствовал, как одновременно с его пальцами
вздрогнули пальцы друга. Голос прецептора воскликнул: Fiat lux!* [Да будет
свет! (лат.)]
И стал свет. Голубой свет, вначале холодный, изгибавшийся двойной
петлей Господнего знака на дальней стене над алтарем, он разгорался ярче,
он пылал как солнце, на которое нельзя смотреть, переливался жидким огнем
под оболочкой свирепого сияния. У Маррона глаза налились слезами, и он
быстро отвернулся.
Теперь света хватало, чтобы увидеть весь зал - святое обещание
осуществилось в сиянии и славе, и равновесие возвратилось. Первое, что
увидел Маррон, когда привыкли глаза, - что весь отряд, как и он сам,
оборачивается и озирается; второе же - черная тень под капюшоном фра Пиета,
когда исповедник повернул голову к своим подопечным, и черные неосвещенные
глаза его вспыхнули.
Голова наклонилась сама собой, а глаза уткнулись в пол. Никаких больше
рассматриваний. Теперь Маррон видел лишь спины сотен коленопреклоненных
братьев да широкие тени огромных колонн, рядами уходящих вперед.
Зазвучал голос, читавший полночную службу. Он легко наполнял собой
весь зал, и Маррон подумал, что здесь должна быть замешана магия, точно