"Тадеуш Бреза. Стены Иерихона (роман, послевоенная Польша)" - читать интересную книгу автора

- Рядом с Понятовским Пилсудский чересчур мал. Не слишком ли у нас
серьезный разговор для парадоксов?
Но Медекша не дал сбить себя.
- Я услышал их в ваших словах. Смелее-ка всмотритесь в их подлинный
смысл. Испугаться, что Пилсудскому повредит соседство плохого короля. Не
значит ли это-усомниться в величии маршала? Положите-ка вы Понятовского на
площади Инвалидов?
Что от этого потеряет Наполеон?
- И тем не менее он лежит один, - вспомнил Ельский.
- И Пилсудский должен покоиться один, - проворчал Медекша. - Вы решили,
что ему надо лежать рядом с королями, так почему же теперь король не может
лежать рядом с ним. Какая же, извольте, здесь логика.
Ельский защищался:
- Это не правительство выбрало ему Вавель, он сам.
Князь подумал и заключил:
- Это Выспянский'. Засорил себе голову Выспянским. Ведь у нас
государственный ум-это либо законы, либо три великих пророка2. Никакой
середины.
Староста вообще перестал что-либо понимать. Отломал березовую ветку.
Несколько раз со свистом стеганул ею по воздуху.
Ельский вдруг вспомнил, что читал статью Медекши. Цитаты Сташица3
чередовались с остротами столичного фельетониста.
Темой были исторические достопримечательности. Лейтмотивони несут нам
дыхание истории.
- Из того, что вы, князь, писали, - воскликнул он, - я заключил, что
вы, кажется, за такую литературу.
Медекша живо отозвался:
- Но не за такое будущее. Его интересы расходятся с литературой. А верх
всегда берет либо одно, либо другое. Берет верх и правит народом. А когда
берет верх наш романтизм, это опасно. Ради своего величия романтизм готов
еще раз сбросить нас в пропасть.
Черский, несколько раз подавлявший зевоту, теперь почувствовал, что в
силах вмешаться.
- Ничего не поделаешь! - громко рассмеялся он. - В старое время
властелином душ был романтизм. Словно правительство в государстве.
Пилсудский влил в него силу. И теперь романтизм будет ослабевать, а сила
нарастать. До тех пор, пока мы не превратимся в одну только силу.
Ельский добавил:
- Нечего бояться, что государство еще раз придет в упадок ради того,
чтобы дать пищу вдохновению. Не придет в упадок, не зашатается, не
дрогнет! Мы совершенно уверены, что выстоим.
Вооруженные, зрелые, бдительные. Вы, князь, поражаетесь смелости, с
какой государство засунуло труп Понятовского в угол. Говорите: "Как-никак
король". Но ведь король, который ушел из нашей истории по-английски.
Изменник, слабак, наймит, источник поражения, причина мучений. Король,
который перестал быть королем. У него с головы свалилась корона, когда сам
он валился к ногам Екатерины Второй. Так что незачем и упоминать о его
похоронах. Ручаюсь, - разошелся Ельский, - если бы он и сам сумел
по-настоящему разобраться в том, что натворил, он отправился бы в могилу
на цыпочках.