"Тадеуш Бреза. Стены Иерихона (роман, послевоенная Польша)" - читать интересную книгу автора

поставщиком исключительно для музеев. Такая позиция вскоре окупилась.
Место реставратора приносило ему немного, но его пригласили
читать-неплохо оплачиваемые-лекции в Вильно. Он обрадовался. История была
ему благодарна. Взяла на содержание! Но когда взвесил свои возможности,
взгрустнул. Объекты, которые находились под его попечительством, он назвал
"церковными нищими", а свою служебную контору-"богадельней". Семья старые
стены старалась свалить на шею государства. Государствосемье. Каждый хотел
как можно меньше вкладывать средств, а от него требовали, чтобы он взял
под охрану все. А тут-то чего от него ждут?
Медекша взглянул на костел. Сойдет, подумал он, недурен.
Но, как всегда, нет формы, недостает воздуха, смелости. Здание не
стоит, а как бы остановилось на минутку. И не скульптура, и не камень.
Князь застегнул пальто. И еще холод, кивнул он головой, вечно этот ветер
откуда-то. Страна везде, во всем наперекор. Черский заметил его нетерпение.
- Господин староста, - крикнул он, - долго еще?
Староста стал объяснять. В распоряжении говорится, что
должен быть архитектор. Не смог приехать машиной старосты.
Приедет попозже. Вот-вот должен быть.
- Архитектор! - прошептал князь. - Короля Стася в могилу будет класть
архитектор! Мило. Кто так решил?
Староста пробурчал, что не знает. С государственной точки зрения он
считает этот вопрос неуместным. Ельский воспользовался случаем, чтобы
вмешаться.
- При всякого рода переделках склепов и при эксгумациях, в интересах
соблюдения истины и безопасности, необходимо присутствие врача и
архитектора. Таковы требования администрации!
Медекша уставился на Ельского. Видел ли он его раньше? Ах да, в
автомобиле. Правда, поглощенный беседой с Черским, он мало на что обращал
внимание в пути.
-Администрации! - Князь не спеша попробовал повторить это слово с
надлежащим уважением. Потом, прищурив один глаз.
ввинтил взгляд в Ельского. Вроде не глуп, подумал он, но если говорит
такое, что он понимает! - Ибо я полагал, - продолжал он, не спуская с
Ельского глаз, - что архитектор нужен из особых соображений. Кроме него
тут непременно должны быть кадет и поэт. Но к чему врач? Какое отношение
имел Понятовский к медицине?
Староста нервно обернулся. Ему ведь предстояло писать отчет.
А ну как взбредет Медекше в голову вылезти с речью в подземелье. Тип
такой настырный, непослушный, никакой у него административной дисциплины.
В любую минуту готов выкинуть какой-нибудь номер. Пусть уж лучше загодя
выболтается!
Князь наверняка мнение это разделял. Мыслями, которые пришли ему в
голову, он решил поделиться с Ельским.
- Послушайте, - произнес он очень громко, так как Ельский стоял далеко
от него, а казалось, что Медекша преднамеренно повысил голос, -
послушайте, - повторил он снова, все еще не находя формы протеста. - Мы
собрались тут, чтобы некие останки захоронить втайне. Мне делается
страшно. Как-никак это был король. Не допускаем ли мы случаем оскорбления
величества?
Ельский возразил: