"Иосиф Бродский. Fondamenta degli incurabili (Набережная Неисцелимых)" - читать интересную книгу автора

бы, несомненно, вода. Если этого не происходит, то или потому, что у
Всемогущего, кажется, не так много альтернатив, или потому, что сама мысль в
своем движении подражает воде. Как и почерк, как и переживания, как кровь.
Отражение есть свойство жидких субстанций, и даже в дождливый день можно
доказать превосходство своей верности над верностью стекла, встав за ним.
Этот город захватывает дух в любую погоду, разнообразие которой, во всяком
случае, несколько ограничено. А если мы действительно отчасти синоним воды,
которая точный синоним времени, тогда наши чувства к этому городу улучшают
будущее, вносят вклад в ту Адриатику или Атлантику времени, которая запасает
наши отражения впрок до тех времен, когда нас уже давно не будет. Из них,
как из обтрепанных рисунков сепией, время, может быть, сумеет составить, по
принципу коллажа, лучшую, чем без них, версию будущего. В этом смысле все мы
венецианцы по определению, поскольку там, в своей Адриатике, или Атлантике,
или Балтике, время, оно же вода, вяжет или ткет из наших отражений (они же
любовь к этому месту) неповторимые узоры, совсем как иссохшие старухи в
черном на здешних островах, навсегда погруженные в свое глазоломное
рукоделие. Они, правда, к пятидесяти годам теряют зрение или рассудок, но их
заменяют дочери или внучки. Среди рыбачек для Парок всегда найдется
вакансия.

46.

Чего местные никогда не делают, это не катаются на гондолах. Начать с
того, что катание на гондоле дорого обходится. Только туристу-иностранцу,
причем состоятельному, оно по карману. Понятен поэтому средний возраст
пассажиров гондолы: семидесятилетний не моргнув глазом отстегнет одну
десятую учительского оклада. Вид этих дряхлых Ромео и климактерических
Джульетт неизменно вызывает грусть и замешательство, если не ужас. Для
молодых, то есть для тех, для кого такая вещь и предназначена, гондола так
же недоступна, как пятизвездный отель. Экономика, конечно, отражает
демографию: и это вдвойне печально, потому что красота вместо того, чтобы
быть обещанием мира, сводится к награде. Это, в скобках замечу, и гонит
молодых на природу, к ее даровым, или точнее - дешевым радостям, доступ к
которым свободен - то есть избавлен от смысла и таланта, присутствующих в
искусстве или в мастерстве. Потрясающим может быть и пейзаж, но фасад
Ломбардини говорит тебе, что ты можешь сделать. И один из способов -
подлинный - глядеть на такие фасады - это сидя в гондоле: так можно увидеть
то, что видит вода. Разумеется, это не имеет ничего общего с распорядком дня
местных жителей, которые шастают и носятся по своим повседневным делам, не
обращая внимания или даже страдая аллергией на окружающий блеск. Ближе всего
к поездке на гондоле они оказываются на пароме через Канале Гранде или везя
домой какую-нибудь громоздкую покупку - стулья или стиральную машину. Но ни
паромщик, ни лодочник не запоют по такому поводу "O sole mio" [20].
Возможно, свое безразличие туземцы переняли у самого искусства,
безразличного к собственному отражению. Это могло бы служить им последним
доводом против гондолы, если бы его нельзя было опровергнуть, предложив
ночное катание, на что я однажды согласился.
Ночь была холодная, лунная, тихая. В гондоле нас было пятеро, включая
ее владельца, местного инженера, который и греб вместе со своей подругой. Мы
виляли и петляли, как угорь, по молчаливому городу, нависшему над нами,