"Иосиф Бродский. Fondamenta degli incurabili (Набережная Неисцелимых)" - читать интересную книгу автора

цели. Как и путать черты и свойства двух или более существ и, конечно, их
род. В общем, все эти бредовые существа - драконы, горгульи, василиски,
женогрудые сфинксы, крылатые львы, церберы, минотавры, кентавры, химеры, -
пришедшие к нам из мифологии (заслужившей звание классического сюрреализма),
суть наши автопортреты, в том смысле, что в них выражается генетическая
память вида об эволюции. Неудивительно их изобилие здесь, в этом городе,
всплывшем из воды. С другой стороны, ничего фрейдистского, под - или
бессознательного в них нет. Учитывая природу человеческой реальности,
толкования снов есть тавтология, оправданная в лучшем случае соотношением
дневного света и темноты. Впрочем, сомнительно, чтобы этот демократический
принцип применялся в природе, где большинства нет ни у чего. Даже у воды,
отражающей и преломляющей все, включая самое себя, меняющей формы и
материалы, иногда бережно, иногда чудовищно. Этим и объясняется характер
здешнего зимнего света; этим объясняется его привязанность к монстрам - и к
херувимам. Вероятно, и херувимы - этап эволюции вида. Или наоборот, ибо,
устроив их перепись в этом городе, получим цифру, превышающую численность
населения.

30.

Однако из херувимов и чудовищ вторые требуют большего внимания. Хотя бы
потому, что к ним вас причисляют чаще, чем к первым; хотя бы потому, что
крылья обретаешь только в ВВС. Имея нечистую совесть, узнаешь себя в любой
из этих мраморных, бронзовых, гипсовых небылиц - как минимум, в драконе, а
не в св. Георгии. При специальности, заставляющей макать перо в чернильницу,
можно узнать себя в обоих. В конце концов, святого без чудовища не бывает -
не говоря уже о подводном происхождении чернил. Но даже не разводя эту идею
ни чернилами, ни водой, ясно, что это город рыб, как пойманных, так и
плавающих на воле. И, увиденный рыбой - если наделить ее человеческим глазом
во избежание пресловутых искажений, - человек предстал бы чудовищем; может,
и не осьминогом, но уж точно четвероногом. Чем-то, во всяком случае, гораздо
более сложным, чем сама рыба. Поэтому неудивительно, что акулы так за нами
гоняются. Спроси простую золотую рыбку - даже не пойманную, а на свободе -
как я выгляжу, она ответит: ты чудовище. И ее голос покажется странно
знакомым, словно глаза у нее горчично-медового цвета.

31.

Поэтому, продвигаясь по этим лабиринтам, никогда не знаешь, преследуешь
ли ты какую-то цель или бежишь от себя, охотник ли ты или дичь. Точно, что
не святой, но, возможно, и не полноценный дракон; вряд ли Тесей, но и не
изголодавшийся по девушкам Минотавр. Впрочем, греческая версия ближе к делу,
поскольку победитель не получает ничего, поскольку убийца и убитый родня.
Чудовище ведь приходилось единоутробным братом награде; во всяком случае -
итоговой жене героя. Насколько мы знаем, Ариадна и Федра были сестры, и
храбрый афинянин поимел обеих. Стремясь в зятья к критскому царю, он вполне
мог пойти на убийственное задание, чтобы улучшить репутацию своей будущей
семьи. Как от внучек Гелиоса от девиц ждали чистоты и блеска; об этом же
говорят и их имена. Ведь даже мать, Пасифая, при всех своих темных
влечениях, была Ослепительно Яркой. И возможно, она отдалась темным