"Конни Брокуэй. Неотразимая ("Остров Макларен" #3) " - читать интересную книгу автора

весело болтая, по пути. У самого выхода из зрительного зала Джонстон
оглянулся и весело подмигнул оставшимся.
- Ну и горячую голову ты взял под свое крыло, Донн, - рассмеялся
Робби. - Ему следует научиться контролировать свои чувства, особенно если он
увлекается такими дамами, как леди Фиа.
- С чего бы это?
- Леди Фиа - известная сердцеедка. Половина общества не пускает ее даже
на порог, зато другая забрасывает приглашениями. Пожалуйста, Донн, отвлекись
немного от кораблей и доков, обрати внимание на то, что происходит вокруг.
- О, извини! - отозвался Томас. - Я полагал, что нахожусь здесь для
того, чтобы заниматься твоим грузом, если правильно помню.
- Да, конечно. Но я разрешаю тебе сделать исключение и немного
повеселиться. Дело в том, что за последние месяцы Черный Бриллиант, я говорю
о леди Фиа, стала причиной не менее четырех дуэлей.
- Четырех?
- Да, четырех, - подчеркнул Робби.
- Теперь я понимаю, что ты хочешь сказать, Робби. Я обязательно
поговорю с молодым Пипом, когда он вернется, и попрошу его быть более
осмотрительным. - В голосе Томаса звучала ирония.
- Ты прав, конечно, - вздохнул Робби, - когда это молодежь
прислушивалась к советам, особенно если речь идет о сердечных делах. - Он
покачал головой. - Ты помнишь свое первое увлечение, Донн? Я свое увлечение
никогда не забываю. Лесси Картер звали ее.
Томас молчал. Ему нечего было сказать. Когда ему исполнилось тринадцать
лет, его уже взяли в плен за то, что он поднял оружие против войск лорда
Камберленда, когда те пришли на север объяснить шотландцам, что такое
восстание. Его старший брат Джон был повешен и четвертован за предательство.
Томас был еще слишком мал, и только поэтому его пощадили. Его отправили
в тюрьму, а потом на грузовом судне в Вест-Индию, где не было ни праздников,
ни карточных вечеринок, ни маскарадов, ни флиртов за обеденным столом.
Единственные женщины, которых он там знал, находились в таком же страшном
положении, как и он. Для них несколько часов отдыха было пределом мечтаний.
Но даже тогда, в тех страшных условиях, Томас не путал отчаяние с любовью.
Правда состояла в том, что у него никогда не было первой любви. Он вообще
никогда не любил.
- Твое нежелание называть вещи своими именами меня удивляет, мне
обидно, - продолжал Робби, меняя тему и оглядываясь. - Твой юный друг все же
сумел пробиться к своей богине и встать рядом, - рассмеялся он, - хотя,
похоже, он был бы счастлив броситься к ее ногам.
Томас поднял бинокль к глазам. Фиа держала Пипа за руку то ли из
жалости к нему, то ли, цинично подумал Томас, из боязни, что, если она
отпустит ее, юноша непременно выпадет из ложи. Она искренне улыбалась Пипу.
Джонстон прав. Она не прибегает ни к каким уловкам. Ее манера держаться,
выражение ее лица - все очень просто. Томас мог поклясться, что она
приветствовала Пипа как хорошего друга. Томас опустил бинокль, глаза его
сузились. Какую выгоду она надеется извлечь из знакомства с Пипом?
Пока Томас наблюдал за ней, загорелая мужская рука коснулась плеча Фиа.
Томас поднял бинокль. Это был его компаньон Джеймс Бартон.
С противоположной стороны зрительного зала еще через один бинокль тоже
рассматривали публику. Бинокль принадлежал Рональду Меррику, графу Карру. В